Полюбила монаха что делать
Ахилла
Главное Меню
Не Бог ли управил так, чтобы девушка полюбила иеромонаха, а он — ее?
23 августа 2019 Ахилла
На сайте журнала «Фома» опубликован вопрос читательницы:
«Моя младшая сестра влюблена в иеромонаха, самое страшное для меня то, что он любит ее. Мне тяжко слышать ночные рыдания моей сестры в подушку. Поэтому у меня к Вам вопрос, может ли иеромонах сложить свои полномочия и уйти в мир?
Надеюсь на ответ и на то, что Бог не зря управил так, что они полюбили друг друга».
Вместо Бога на вопрос отвечает известный блогер-миссионер, клирик Кинешемской епархии протоиерей Андрей Ефанов. Отец Андрей сразу «обламывает» все помыслы о Божьем «управлении» в этой истории. Во-первых, у самого ушедшего из монашества будет «огромная трагедия»:
«Бывают случаи, когда человек оставляет монашество, и каждый такой случай — это огромная трагедия прежде всего для самого человека, трагедия, которая потрясает все его существо, всю душу».
Ефанов категоричен — для монаха обратного пути в мир нет:
Не завидует батюшка и той, кто уведет монаха от праведного пути:
«И такой же ответ будут держать и те, кто принял участие в том, чтобы увести монаха с его пути. Поэтому, если даже случится так, что союз этот сложится, то я не завидую ни этому иеромонаху, ни Вашей сестре, потому что союз этот будет построен на отречении от монашеских обещаний и на возвращении в ту жизнь, в которую иеромонаху нормально вернуться уже нельзя», — пугает священник влюбленную девушку.
Эту влюбленную грешницу Ефанов отправляет на исповедь и «разбираться», что ее привело к такому падению. Сама она, разумеется, не сможет разобраться — ей надо к опытному духовнику или к «психологу, лучше православному». Ведь «бывают такие состояния души, при которых девушек и женщин влечет к тем, с кем нельзя вступить в брак — актерам, прочно и хорошо женатым мужчинам, священникам…»
В общем, напоследок еще раз пугает девушку Ефанов, ей надо «осознать, в какую бездну она хочет шагнуть».
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
Люблю монаха.
Автор Asuk,
28 октября, 2019 в Форум о любви и отношениях ❤️
Рекомендуемые сообщения
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать учетную запись
Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!
Войти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Топ авторов темы
Популярные посты
justArsik
bigmir
Ой а почему в последнем посте ваще русский язык так резко забыли?))
bigmir
Изображения в теме
Популярное сейчас
Автор justArsik
Создано 54 минуты назад
Автор Legende_XVI
Создано 2 часа назад
Автор Blitzkring
Создано 3 часа назад
Автор Евгений Вильдгрубе
Создано 4 часа назад
Автор Faust_12314
Создано 5 часов назад
Православная Жизнь
О пользе ограничений и опасности подмены духовной жизни – архимандрит Маркелл (Павук), духовник Киевских духовных школ, преподаватель аскетики.
Фото: © Наталья Горошкова/Православная жизнь
– Отче, в преддверии Великого поста хотели бы поговорить о пользе воздержания и ограничений. В основном пост рассматривается как гастрономическое воздержание, нам же хотелось поговорить о воздержании чувств и эмоций. Затронем старую, но актуальную проблему.
Проблема влюбленности в монахов и священнослужителей не нова, не так ли? Она существовала и сто лет назад, и ранее.
– Такое случалось и ранее, и сегодня есть в Церкви. Например, митрополит Никодим (Ротов) вспоминал, когда он был еще молодым иеромонахом и служил в одном из сельских приходов, девчонки прямо облепляли окна его дома. Им было интересно, чем монах занимается вечером. (Улыбается.) Вот такое было искушение у человека. Ему пришлось попросить архиерея, чтобы его перевели в другое место.
Протоиерей Глеб Каледа в книге «Домашняя церковь» называет девушек, женщин, которые увлекаются монахами или священниками, – рясофилками. Он советует решительно с этим бороться, пресекать подобные отношения, потому что они не во спасение души ни для одной, ни для другой стороны.
– Какова причина таких нездравых отношений?
– Все мы нуждаемся в заботе, в особом отношении, в любви. Священник – пастырь по своему призванию и послушанию – старается каждому человеку уделить сугубое внимание, вникнуть в проблему, помочь разобраться в неурядицах семейных отношений и других вопросах. И такое внимание зачастую воспринимается в искаженном свете.
Сегодня проблема отношений остро стоит во многих семьях. Люди не могут правильно выстроить домашнюю церковь. И когда приходят к священнику со своими вопросами, тем более если батюшка молодой, привлекательный, ему открывают душу. Пастырь же находит подходящие слова – и волей- неволей человек начинает увлекаться внешностью, красотой, голосом, разными достоинствами священнослужителя. И это, в конце концов, приводит к тому, что прихожанин перестает надеяться на Бога, а полагается исключительно на объект, которым увлечен.
– И не к Богу в храм приходит, а к этому священнослужителю…
– Да. И ищет не Богообщения, а общения с конкретным священником. Случается катастрофа – подмена Христа, подмена духовной жизни.
Эти отношения построены не на каком-то самоотвержении, а на исключительно душевных человеческих ощущениях. И самое страшное, что они воспринимаются как сугубое действие благодати Божией.
– Какие известны примеры из церковной истории?
– С подобной проблемой столкнулся такой великий святой, как Иоанн Кронштадтский. Вокруг него образовался круг любителей, преимущественно женского пола. Они бегали за священником толпами, проходу не давали. Дошло до того, что его начали соотносить с Христом, и даже были такие люди, которые хотели святого распять.
– До чего доходит фанатизм…
– Подобное случилось и с отцом Тихоном (Агриковым), известным духовником Троице-Сергеевой Лавры. За ним буквально гонялись поклонницы. Таким образом еще и спецслужбы КГБ его специально провоцировали для скандала. Священнику приходилось скрываться от этих женщин, которые его провоцировали, не давали возможности заниматься своими делами, служить.
Это щепетильная, острая, непростая проблема.
Федор Михайлович Достоевский описывает историю, произошедшую с иеродиаконом Нилом – реальным насельником Троице-Сергиевой Лавры. В его келье хранились личные ценные вещи одной поклонницы, которая ему всячески помогала, боготворила.
Но была и вторая горячая поклонница. И однажды, когда иеродиакон ушел на службу, одна из этих женщин осталась в его келье, а в это время пришла другая, у которой тоже имелся ключ, и увидела первую лежащей в кровати монаха. Случился скандал. Одна обвинила другую в краже. Был суд. Эти события просочилось в светскую прессу, что, естественно, дало повод для великого соблазна среди верующих.
– Достоевский на тот момент был уже человеком глубоко воцерковленным?
– Да. Миновала бурная молодость, прошли революционные увлечения. Достоевский стал православным верующим консервативных взглядов. Он пишет, что на суде заслуженно освистали монаха, но акцентирует, что во всем Промысл Божий: хорошо, что этот гнойник сейчас вскрылся и отцу Нилу не придется больше лукавить и вести двойную жизнь. Он может покаяться или просто уйти из монастыря и служить в миру, не обманывая ни себя, ни других.
– Наверное, все священники с этим в той или иной мере сталкивались, особенно молодые.
– Безусловно. Отец Глеб Каледа советует: «Не дайте повода ищущим повода». Если такие искушения случаются, то нужно их не медля пресекать и советовать той или иной прихожанке идти в другой храм.
– Важно, когда священник сохраняет трезвомыслие в этом вопросе и сам не впадает в прелесть. Бывают случаи, когда монах поддерживает такое чувство у прихожанок и купается в нем. Ему приятно внимание. Нужны духовные силы монаху, чтобы уйти от такого соблазна.
– Сегодняшнее непростое и нестабильное время откладывает отпечаток на все сферы жизнедеятельности. Особенно важна нынче борьба за сохранение целомудрия. Нужно понимать, что все начинается на уровне помыслов, и незаметно человек все глубже и глубже проваливается в эту трясину. Поэтому нельзя допускать и в мыслях такие влечения. С этим как с огнем играть нельзя. Велика ответственность каждого пастыря за погубленные им души.
– Беспорядок и хаос в стране вносит беспорядок в души. Люди теряют почву под ногами. То, что было ранее незыблемо – верность, чистота, сегодня высмеяно и обесценено.
– Почему это происходит? Почему многие люди себя ощущают одинокими, в том числе в семье?
Это связано со всем нам присущим самолюбием. Мы думаем, что нам все должны, что муж/жена особой любовью, заботой обязаны облечь. При этом каждый из нас забывает, что нам самим следует отдавать любовь, а не ждать её от других, важно самим нести её своим близким и в мир, жертвовать собой.
А где царят корыстные отношения, наступает кризис, разрастается тотальное неудовольствие. Там нет любви.
– Кто-то сказал, что у любви есть один глагол – отдавать.
– Жертвенные отношения, самоотдача могут формироваться только на основе правильной веры в Бога, с понимания высшего смысла любви, а когда вера слабенькая, тогда возникшее из-за каких-то пустяков недоверие быстро разрывает семейные узы и люди начинают искать увлечения на стороне.
– И обманчиво считают это высшей любовью.… Хотя к тому же присутствует эгоистическое желание получить от священника внимание к своей персоне, почувствовать особое расположение.
– Это прелесть, а не любовь. Если бы влюбленная особа думала о душе священнослужителя, она бы не вредила ему своим ненужным вниманием и недопустимой привязанностью.
– Повсюду наблюдаются закостенелый эгоизм, мы не хотим себя хоть в чем-то ущемлять. Есть монахи, которые ведут «гламурную жизнь» похлеще, чем в миру…
– Современному человеку сложно понять, зачем ограничивать себя. Я недавно общался со священником, который служит в одной из преуспевающих западных стран. Он рассказал: когда говорит людям, что нужно поститься, ограничивать себя, смиряться, чтобы побороть ту или иную страсть, они обижаются и некоторые перестают посещать храм. Люди не воспринимают аскезу, хотя соглашаются, что нужно добрые дела делать, социальным служением заниматься, но только не отказывать себе ни в чем, ничем не ограничивать.
В результате – большой процент слабоумия и помешательства. Люди, которые себя ни в чем не ограничивают, у которых нет никакой мотивации для преодоления себя, ради духовного возрастания, нередко сходят с ума. Здесь скрывается основная причина так называемого старческого маразма.
– Аскеза нынче непопулярна, считается архаизмом. Вам, преподавателю аскетики, как удается рассказывать молодым людям о необходимости таковой сегодня?
– Я читаю курс по аскетике, вводная часть – это обоснование дисциплины, её функционального значения. На аскетике строится Православие, это основа основ. Но, повторяюсь, сегодня, как никогда трудно говорить об аскезе.
Ограничения никому не нравятся. Жить и не напрягаться – кредо молодых людей.
Это ложное чувство жалости к себе, разрушительное по сути, не позволяет человеку развиваться.
И если человек себя не ограничивает ни в чем, он неизбежно станет жестоким, равнодушным, неспособным сострадать, сорадоваться. И любые отношения и вся его жизнь тогда имеют исключительно корыстный характер.
Когда же человек перестает отличать зло от добра, когда он зациклен на своей персоне, он становится болен и опасен для общества.
Нравится монах. Что делать?
Приблизительное время чтения: 2 мин.
Вопрос читателя:
Доброго времени суток! Благословите! Батюшка, помогите, пожалуйста, ещё с самого юношества стал нравиться монах. Потом так получилось, что он стал настоятелем в нашем храме (уйти в другой храм не могу). И я стала с ним поддерживать общение. Он стал тоже проявлять ко мне знаки внимания, очень заботится обо мне, помогает в разных как духовных, так и в мирских делах. У нас с ним очень хорошие отношения. Он молодой, симпатичный, то есть мои чувства к нему не исчезают и по сей день.
Я молю Господа, чтобы Он вразумил меня, потому что я понимаю, что ничего не получится и ни к чему хорошему это не приведёт. Но в последнее время, у меня появились нечистые помыслы, связанные с ним, можно даже сказать, какое-то влечение к нему. Сейчас при встрече он может меня даже обнять, можно сказать, по-дружески. Я просто понимаю, что не могу без общения и встреч с ним. Когда мы долго не видимся, у меня начинается какое-то паническое состояние, я, честно, больше не могу. Понимаю, что это очень большой грех, уже каялась в этом как-то косвенно. Но избавиться от этого у меня никак не получается уже долгое-долгое время, а всё, наоборот, уходит глубже и глубже. Посоветуйте, пожалуйста, как мне себя вести, что вообще делать. Спаси Вас Господь! Силы и крепости Вам!
Отвечает иерей Евгений Мурзин:
Избавиться от нечистых помыслов по отношению к какому-то конкретному человеку, независимо от того, священник это, или мирянин, можно, только максимально сократив общение с ним. Ослабить возникшее чувство способны также искреннее покаяние в возникшей страсти и молитва к Богу об избавлении от нее. В описываемом случае, я бы посоветовал вам перейти в другой храм (хотя вы и пишете, что это невозможно), или, по крайней мере, посещать богослужения, которые совершает другой священник. Возможно, вам имеет смысл расширить круг общения, чтобы встретить человека, с которым, в отличие от монаха, вы могли бы связать свою жизнь.
Архив всех вопросов можно найти здесь. Если вы не нашли интересующего вас вопроса, его всегда можно задать на нашем сайте.
Монах отказывается влюбляться, потому что боится разбиться
Монахиня Елизавета (Сеньчукова)
Привет, дорогая! Вот, наконец, я решилась тебе написать. Наверное, лучше бы об этом рассказала любая сестра, моющая полы в своем монастыре, встающая в четыре часа утра на правило, пропускающая любимую праздничную службу, чтобы приготовить трапезу. У меня жизнь комфортная, в келье душ горячий, вставать рано мне не надо, послушание «непыльное» – сиди за столом да новости с пресс-релизами сочиняй, да еще в семинарии лекции почитать – приятно даже. Иногда мы с сокелейницей даже выходим в город попить кофе. У этих выходов есть своего рода миссионерский аспект, но на самом деле мы просто хотим попить кофе.
Большинство мирян живут гораздо труднее.
На наш с сокелейницей постриг год назад пришла толпа молодежи, с которой мы периодически общаемся, поэтому, когда богослужение закончилось, кроме сестер и священников, приветствующих нас словами: «Что имя тебе, сестро?» – нас поздравляли и они. Потом игумения монастыря в соседнем городке подарила нам по букетику: «Невесты Христовы», – и мы их тогда же подарили двум всхлипывающим девочкам: «Мы тоже хотим!» – улыбнулись им и сказали: «Раз мы невесты, будем бросать букеты!»
По-моему, никаких особых мистических чувств не было. Помню, мы стояли у алтаря и широко улыбались, хотя с клироса звучало покаянное:
«Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно мое иждих житие, на богатство неиждиваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе, ныне обнищавшее мое да не презриши сердце. Тебе бо, Господи, во умилении зову: согреших на Небо и пред Тобою».
Улыбались, потому что Отец в этот самый момент прижимал к груди. Ты же помнишь удивительную деталь в этой евангельской притче? Блудный сын идет по дороге и видит отца. А отец видит сына и бежит его, грешного такого, встречать. Вот и мы – ползли-ползли через узенький коридорчик (на самом деле там шагов десять, не больше, но я ну очень плохо ползаю) в маленький монастырский домовый храм, а Отец бежал нам навстречу с распахнутыми объятиями. В этом чувстве не было, повторюсь, никакой мистики. Это было естественно, как вода, как мамин рулет к чаю (у меня полжизни нет на земле мамы, но ее фирменный рулет я помню очень хорошо), как осенние листья или летние яблоки.
Очень трудно собрать воедино два внутренних переживания – «Божье чадо» и «Невеста Христова». Это даже чересчур пафосно звучит. Понты какие-то нелепые: что, мирянин – не чадо Божье? что, душа его не посвящена Христу, как невеста – жениху? Чем мы вообще отличаемся от мирян?
Один святой XX века говорил, что монашество можно принимать только тогда, когда у тебя нет сомнений, когда ты понимаешь, что по-другому не можешь. В этом есть огромная правда.
К монашеству приходишь, когда больше ничего не осталось.
Я долго пыталась отрефлексировать это чувство и никак не могла сформулировать ничего, кроме: «Я Христова, и больше ничья». Парадоксальным образом это ощущение абсолютной защищенности связано с тем, что мы (по крайней мере, я) очень болезненно переживаем мир как то, от чего надо защищаться. Мир агрессивен своим непостоянством. На смену воде приходит жажда, на смену маминому рулету приходит мамина могила, осенние листья гниют, как и яблоки, а люди, даже (и особенно) самые любимые, оставляют. Иногда по своей воле, иногда по обстоятельствам. Иногда предают, иногда просто идут своей дорогой.
Миряне сильнее нас. Они с этим живут.
Ты смотрела сериал «Молодой папа»? Если нет – обязательно посмотри. Там есть совершенно потрясающий момент. Главного героя, человека глубочайшей веры, пытаются шантажировать, а поскольку шантажировать его нечем, посылают к нему влюбленную женщину. И он ее очень мягко, но решительно отвергает, произнося такой монолог:
«Я люблю Бога, потому что любить людей слишком больно. Я люблю Бога, Который никогда не покидает меня или неизменно покидает. Есть Бог или нет Бога, но всегда убежденно и безусловно. Я священник, я отрекся от дружеского общения с мужчинами и женщинами, потому что я не хочу разочаровываться, потому что я не способен выдержать любовное разочарование, потому что я несчастен, как и все священники.
Было бы прекрасно любить тебя, как ты хочешь быть любимой, но это невозможно. Потому что я не мужчина. Я трус. Я трус. Как и все священники».
В этих словах слишком много патетики, но кое-что поймет каждый монах, и именно монах. Действительно, для монаха естественны два полюса бытия: присутствия Бога или богооставленности. Я тебе очень рекомендую почитать житие святого Силуана Афонского, записанное его учеником, архимандритом Софронием. Там об этом очень много говорится. Преподобный Силуан переживал встречу со Христом, но потом из-за мысленного греха потерял ее. Святой долгие годы оплакивал свою оставленность и молил Христа вернуться.
Отец Софроний описывает это переживание как особую благодать – верить Богу, даже когда Его нет рядом. Это даже можно считать своего рода аскетической практикой уподобления Христу – как Он на Кресте взывал: «Боже Мой, почему Ты Меня оставил?» Когда Он молчит – Он действительно молчит убежденно и безусловно, как говорит замечательный герой Джуда Лоу. Но разочароваться в Нем, действительно, нельзя, невозможно. Он просто либо рядом, либо молчит. Он же тебе ничего не обещал.
С людьми сложнее – они обещают, а нарушая обещание, даже не по своей вине – разочаровывают.
Твердое знание, что разочаруют без исключения все, хотя бы потому, что слабы, непостоянны, заняты своей собственной жизнью да и вообще когда-то умрут – именно оно живет в монашествующем.
Это не осуждение, не отсутствие веры в людей. Это именно знание природы вещей, немного даже отстраненное, рассудочное. Любить людей это не мешает. Мешает очаровываться и влюбляться. Если мирянин разучится влюбляться – он заживо себя похоронит в квартире с недопитыми бутылками виски или кошками, в работе, в бесконечной звенящей пустоте. Потому что разучиться влюбляться можно только уже после разочарования, только в мертвенной тишине, сжимающей душу и парализующей искореженное болью «Я».
Монах – дело другое. Он отказывается влюбляться (имеется в виду не только романтическая влюбленность – речь о предании себя потоку бытия, радостном и упоительном, о восхищении этим миром), потому что боится разбиться, падая с этой высоты. И тогда он находит единственную Вечную Любовь, Которой он может доверить свое сердце – обнищавшее, как поется, сердце.
И только в этой Любви, переливающейся через край, он обретает и нежность к миру, такому непостоянному, такому хрупкому, подверженному тлению, болеющему, раненому.
Знаешь, это не имеет никакого отношения ко времени пробуждения, режиму питания и тяжести выполняемой работы. Это просто такое внутреннее устроение: существование на грани скорби по ускользающему миру и умолкающему Богу – и радости о прекрасном мире и любящем, заботливом, качающем в колыбели Своих рук Боге.