Поднятая целина что это
ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА
Полезное
Смотреть что такое «ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА» в других словарях:
Поднятая целина — Поднятая целина: Поднятая целина (роман) роман М. А. Шолохова. Поднятая целина (опера) опера Ивана Дзержинского 1937 года по сюжету одноимённого романа (либретто Леонида Дзержинского). Поднятая целина (фильм, 1939) фильм 1939 года по роману М. А … Википедия
Поднятая целина — Жарг. шк. Шутл. Уборка класса. Максимов, 321. /em> По названию романа М. Шолохова … Большой словарь русских поговорок
ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА — 1959, 1 серия (трилогия), 95 мин., цв. жанр: драма. реж. Александр Иванов, сц. Юрий Лукин, Федор Шахмагонов (по одноименному роману Михаила Шолохова), опер. Вячеслав Фастович, худ. Николай Суворов, комп. Олег Каравайчук, зв. Георгий Салье.… … Ленфильм. Аннотированный каталог фильмов (1918-2003)
ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА (1939) — «ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА», СССР, Мосфильм, 1939, ч/б, 118 мин. Постреволюционная драма. По одноименному роману М.Шолохова. В ролях: Борис Добронравов (см. ДОБРОНРАВОВ Борис Георгиевич), Михаил Болдуман (см. БОЛДУМАН Михаил Пантелеймонович), Любовь… … Энциклопедия кино
ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА (1959—1961) — ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА, СССР, Ленфильм, 1959 1961, цв., 278 мин. Кинороман по одноименному роману Михаила Шолохова. В ролях: Петр Чернов (см. ЧЕРНОВ Петр Григорьевич), Евгений Матвеев (см. МАТВЕЕВ Евгений Семенович), Людмила Хитяева (см. ХИТЯЕВА Людмила … Энциклопедия кино
Поднятая целина (роман) — У этого термина существуют и другие значения, см. Поднятая целина. Поднятая целина Жанр: роман Автор: Михаил Шолохов Язык оригинала: русский Год написания … Википедия
Поднятая целина (фильм, 1939) — У этого термина существуют и другие значения, см. Поднятая целина. Поднятая целина … Википедия
Поднятая целина (фильм) — У этого термина существуют и другие значения, см. Поднятая целина. Поднятая целина … Википедия
Целина (значения) — Целина: Целина собирательное название слабоосвоенных земельных ресурсов. Целина посёлок, районный центр Ростовской области. «Целина» серия советских и российских космических аппаратов радиотехнической разведки. «Целина 2» проект … Википедия
ЦЕЛИНА — Поднятая целина. Жарг. шк. Шутл. Уборка класса. Максимов, 321. /em> По названию романа М. Шолохова. Пахать/ вспахать (поднять) целину. 1. Публ. Патет. Добиваться значительных успехов в новом деле, начинании. Мокиенко 2003, 139. 2. Жарг. угол.,… … Большой словарь русских поговорок
Поднятая целина. История создания
«ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА»: ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ
В самый разгар работы над третьим томом «Тихого Дона» к Шолохову стали обращаться с просьбами написать книгу о современности. Луговой, бывший в то время секретарем Вешенского райкома партии, вспоминал: «Я советовал ему прервать свою работу над третьей книгой «Тихого Дона» и написать книгу о наших днях, книгу о коллективизации, книгу о текущей жизни, которая всколыхнула всю страну, весь мир… Разговор с Шолоховым о создании книги про колхозную жизнь, видимо, вел не только я, но и другие товарищи».
Просьбы друзей и знакомых нашли отклик в творческих устремлениях Шолохова, и приблизительно с конца 1930 года он приступил к созданию романа о коллективизации.
Основная работа шла в 1931-1932 годах. Если учесть, что тогда же, в конце 1931 года, писатель заканчивает недописанную третью книгу «Тихого Дона», станет ясным, с каким напряжением трудился Шолохов. До утра просиживал он за письменным столом, при свете керосиновой лампы создавая летопись «о времени и о себе».
Жил писатель в постоянном общении с людьми, совершая длительные поездки по станциям и хуторам. Тот же Луговой вспоминает: «Как-то весной мы с Шолоховым поехали по колхозам района. Ездили долго… Мы посетили Чукаринский сельский совет, Грушенский совет. Боковский, Малаховский и другие советы…
В разгар сева яровых 1931 года мы с Шолоховым поехали по колхозам района. Вначале побывали в Варваринском колхозе, затем в Верхне-Чирском. После этого решили заглянуть в колхозы соседнего Верхне-Донского района. Мы побывали в Мигулинской, Казанской и Шумилинской станицах…»
Как видим, Шолохов имел огромные возможности для сбора правдивых, достоверных сведений о коллективизации. Он черпал информацию из первых уст. Недостатка в типах, материалах у него не было.
Первая книга романа была завершена довольно быстро и сразу же опубликована (в 1932 году).
Первоначально роман назывался «С потом и кровью». Это название, по мнению писателя, более точно передавало трагедию «великого перелома».
И действительно, произведение насыщено драматическими коллизиями, нередко приближающимися к фронтовой обстановке.
Как же появилось название «Поднятая целина»? Однажды Шолохов получил из журнала «Новый мир», где роман печатался по главам, телеграмму с просьбой изменить заглавие. Он не стал настаивать на сохранении прежнего названия. Обратился за помощью в райком партии. Было выдвинуто несколько вариантов. В том числе «Поднятая целина». Эти два слова были взяты из текста книги. Название «Поднятая целина» устроило редакцию «Нового мира»…
Успех первой книги был ошеломляющим. Говоря современным языком, роман сразу же стал бестселлером. Он рассылался в местные организации наряду с партийными директивами и указаниями.
В рецензии, опубликованной в «Правде», о книге говорилось следующее: «Роман Шолохова может послужить своеобразным учебником о деревне. Читайте эту книгу в момент хлебозаготовок, во время сева, в момент уборки, она будет пособием, как успешнее решить задачу».
Сразу после написания первой книги романа Шолохов приступил к созданию второй. Однако продолжение «Поднятой целины» давалось с трудом, материал сопротивлялся, писатель не мог найти нужную художественную форму, в которую следовало облечь свои впечатления о происходящем. Причина мук заключалась в необходимости сказать правду о коллективизации, не вступая в конфликт с господствующей точкой зрения на описываемые события. Разрешения возникшего противоречия Шолохов пытается добиться от самого Сталина. С возмущением пишет он вождю о зверствах, совершаемых в ходе коллективизации: «В полночь вызывали, угрожая пытками, а потом применяли пытки: между пальцев клали карандаш и ломали суставы, а затем надевали на шею веревочную петлю и вели к проруби в Дону топить». Уполномоченный подвешивал колхозниц за шею к потолку, продолжал допрашивать полузадушенных, потом на ремне вел к реке, избивал по дороге ногами, ставил на льду на колени и продолжал допрос. Исключение из партии, арест и голод грозили всякому коммунисту, который не проявлял достаточной «активности». Окончание письма почти ультимативное: «Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу «Поднятой целины». С приветом М.Шолохов».
Это не единственное письмо, отправленное в тридцатые годы Сталину. «Вождь» реагировал на них по-разному. Вначале пытался «успокоить» Шолохова, даже, опасаясь его самоубийства, распорядился выпустить на свободу арестованных в 1937 году как «врагов народа» друзей писателя, наконец, в раздражении заявил, что если Шолохов не поумнеет, то партия подыщет для «Тихого Дона» другого автора.
В складывающейся ситуации Шолохов почти не мог работать, все чаще искал успокоения в спиртном. В итоге продолжение «Поднятой целины» так и не увидело света в тридцатые годы. Только после смерти Сталина, в 1954 году, начала печататься вторая книга. А в 1960 году обе части «Поднятой целины» вышли под одной обложкой…
На чьей стороне Шолохов? Еще недавно такая постановка вопроса вызвала бы серьезное недоумение и даже возмущение со стороны критиков и читателей. Как, на чьей стороне? Понятно, что на стороне «любушки Давыдова», «пробуждающего в сердце читателя волнующее ощущение нравственного совершенства» А.Разметнова, «путаника, но ведь страшно своего же» М.Нагульнова… Но времена меняются, и уже высказывается мнение о возможности двойственного прочтения произведения. Критики утверждают, что, конечно, Шолохов симпатизировал героям-коммунистам, но ведь и симпатии Л.Толстого тоже были на стороне Каренина, и тем не менее…
Однако давайте послушаем самого Шолохова.
Таким образом, взгляд писателя на революцию и советскую действительность далеко не однозначен, как неоднозначно и его отношение к своим героям. С одной стороны, Шолохову была близка социалистическая идея, проводниками которой являются персонажи-коммунисты, с другой стороны, он прекрасно видел всю интеллектуальную ограниченность и нравственные изъяны ее носителей.
«Поднятая целина»: как это было
«Поднятая целина»… Пожалуй, не было книги знаменитей и в России и за рубежом. О ней написаны горы книг, по ней сверяли параметры соцреализма, народность и партийность, историзм, коммунистический идеал и т.п. Этот роман был обязателен для изучения в средней школе, его дважды экранизировали, переложили на оперу, бессчетно воспроизводили на драматической сцене. За него автор был удостоен Ленинской премии, высшей награды страны.
Однако, когда с перестройкой и гласностью открылась миру вся правда о коллективизации и раскулачивании, этом величайшем преступлении века, в число прямых ответчиков за происшедшее попала и шолоховская книга. Ей были предъявлены обвинения не просто литературного, но и политического, морального порядка.
Принять на веру или задуматься над справедливостью упреков? Давайте задумаемся и вернемся в те годы, когда писался роман, узнаем, как это было.
В 1928-1929 годах в деревнях началась сплошная коллективизация. Вместо общин создавалось коллективное хозяйство (колхоз), земля объявлялась его собственностью. Крестьян, не желавших в него вступать и опасавшихся, что коллективная работа обернется для них полной потерей самостоятельности, объявляли врагами. В колхозах скот (теперь уже общий) голодал, амбары разворовывались, крестьяне трудились не так усердно, как на своем поле. Государство же забирало почти весь урожай, оставляя работникам совсем немного.
Год 1931-й. Роман пишется. В. Вересаев запечатлел в своем дневнике запись о том, что Шолохов высказывал Сталину при личной встрече правду об ужасах коллективизации. Вождь, как явствует из дневника, слушал молча, а потом неожиданно, не молвив и слова, встал и вышел. Не трудно представить, каково в эти мгновения покинутому «собеседнику».
Год 1932-й. Страна начинает узнавать о «Поднятой целине». На первой неделе января «Правда» напечатала отрывок. Журнал «Октябрь» рукопись отклонил. Вёшенец передал её в «Новый мир».
Из письма Шолохова:
«Редакция потребовала от меня изъятия глав о раскулачивании. Все мои доводы решительно отклонялись… решился обратиться за помощью к Сталину. Прочитав в рукописи «Поднятую целину», Сталин сказал:
«Что там у нас за путаники сидят? Мы не побоялись кулаков раскулачивать – чего теперь боятся писать об этом! Роман надо печатать».
Читаем письмо Шолохова, уже после того как добился согласия печатать:
«Возня с новой вещью… Боюсь как бы меня и дальше с «Целиной» не подрезали…»
Бдительные издатели сменили название – вместо жесткого «С потом и кровью» появилось пафосное «Поднятая целина».
Михаил Александрович с горечью писал:
«На название до сих пор смотрю враждебно. Ну что за ужасное название ажник самого иногда мутит. Досадно».
Неуютно жить писателю в 1932-м… Не даёт покоя тревожное ожидание: что скажут друзья, что напишут читатели.
Год 1933-й. Пошли отзывы. Первым выискал ошибки журнал «Знамя»: «Объективизм… Как бы всматриваясь в борющиеся стороны, примеряет свое отношение к ним. Стали в непримиримой борьбе друг против друга две системы, два мира, а Шолохов как бы хочет взвесить на весах гуманизма – какая их них больше крови в борьбе пролила, на чьей стороне больше жертв, на чьей больше жестокости».
В 1934-м ругали чаще.
Журнал «Молодая гвардия»: «Объективно это – затушевывание контрреволюционной инициативы кулачества».
Журнал «Антирелигиозник»: «Отсутствие глубокого анализа отмирания религии в сознании людей».
А вот на Западе иначе оценили «Целину». Книга вышла в сентябре 1932–го, а в ноябре в Париже событие – замечена «Поднятая целина». То, что произошло там, сразу же стало известно в Москве. Шолохов приглашен в крайком в Ростов. В письме Левицкой он писал:
«В Ростове в крайкоме мне сказал один товарищ, что в «Возрождении» (монархический орган) была напечатана рецензия на первую книгу «Нового мира», в которой ругают гладковскую «Энергию» и … хвалят «Поднятую целину». Я удивлен, огорчен, и даже не то что удивлен, а повержен в удивление!»
Только 24 июня 1994 года «Литературная Россия» опубликовала статью профессора-эмигранта Тимашева Н.С.:
«Ни в одной книге, как в романе Шолохова не раскрыт роковой, подлинно трагедийный характер «социалистического переустройства деревни»… При чтении книги невольно возникает вопрос: кто ее автор – подлинный приверженец Сталина и его режима или скрытый враг, только надевший личину друга.
…Мешает ли «красный плен», в котором пребывает Шолохов, ценности романа как живого свидетельства об одном из самых потрясающих эпизодов русской трагедии? Отнюдь нет… Этот роман прочтет всякий не только как занимательное чтение, но и своего рода как откровение…»
Появились отклики и в других зарубежных изданиях.
Журнал «Тайм»: «Поднятая целина» открыто критична к советской власти и воспевает явную несовместимость с марксисткой философией. В романе ярко и громко звучит шолоховский немарксистский тезис: «Человек является творением своей эпохи, и к нему следует относиться с величайшей заботой».
Итальянская газета «Джерна»: Автор «Тихого Дона» издал роман, в котором показал жестокость сталинской коллективизации.
Раскулачивание в романе и в жизни… Из «Энциклопедии для детей». История России XX век:
«Власти с помощью войск ГПУ за два года «профильтровали» все сельское население страны. Крестьян, объявленных местными властями кулаками и подкулачниками, высылали в Сибирь, в совершенно необжитые места, отбирая все имущество. Не щадили ни детей, ни стариков. По разным данным, раскулачено было от 3,5 до 15 млн. человек. На север России выслано великое множество кулаков и их семей, большая часть их погибла. Все это происходило под лозунгом «Ликвидации кулачества как класса».
Роман правдиво показывает, как вопреки законам репрессируют невинных людей на основе указания Сталина, что придумал для романа Шолохов: «Уволить кулака из жизни!».
Тимофей Рваный кричит в романе: «Таких законов нету! Вы грабиловку устраиваете…!» Не зря редакция требовала выбросить из рукописи сцены раскулачивания. Они обличали повсеместное рассереднячивание».
Шолохов обрушивает на читателя предостережение Половцева: «Крепостным возле земли будешь…»
И вновь характерный для Шолохова прием: верный «объективизму» он просто «застенографировал» разговор казаков с Половцевым :
— А ежели я так не желаю?
— А тебя спрашивать не будут!
Последнее слово за Половцевым.
В «Энциклопедии для детей. История России XX век» читаем:
«В 1932 году, когда в России ввели паспорта, их получили в основном горожане. Колхозникам документов не выдавали. Без паспорта – же невозможно было куда-либо поехать, а тем более – устроиться на работу.»
Еще одно предсказание. Голодная зима 32-33 гг. Шолохов почувствовал приближение беды раньше, чем многие, а уж высказался единственным. Роман стал выходить с января 1932- го – и читатели обнаруживают в нем письмо Половцева:
«Нами получены достоверные сведения о том, что ЦК большевиков собирает среди хлеборобского населения хлеб, якобы для колхозных посевов. На самом деле хлеб пойдет для продажи за границу, а хлеборобы, в том числе и колхозники, будут обречены на жестокий голод».
В «Энциклопедии для детей. История России XX век» читаем:
«… для нужд индустриализации по решению правительства продолжались продажи хлеба за рубеж. В 1932 г. В Западную Европу было вывезено около 1,8 млн. т зерна, а в 1933 г. – 1 млн. т.»
Сталин сделал вид, что романные предсказания не касаются жизни. В разгаре беды в январе 1933-го высказал в докладе:
«В чем состоят основные результаты наших успехов. В охвате колхозным строительством… и в уничтожении в связи с этим обнищания и пауперизма (нищеты) в деревне…»
Может, не знал о голоде? Знал! На заседании Политбюро тому, кто осмелился было рассказывать о голоде, грозно крикнул:
«Не лучше бы вам оставить посты секретаря обкома и ЦККПУ и пойти в Союз писателей: будете сказки писать, а дураки будут читать…»
В большом и сложном произведении можно найти «все что угодно», и выискивать цитаты по принципу «наоборот» (где раньше ставили «плюс», мы поставим «минус») – занятие не очень похвальное. Но в том-то и дело, что такую операцию можно проделать только с хорошим романом, дающим нам ощутить то, что Лев Толстой называл «невыразимой сложностью всего живого».
Трагедия Шолохова и его романа в том, что он действительно поверил в идею коллективизации. Взялся за книгу не из-под палки, а что называется, по велению души. Поверил, и был обманут. И не он один. Целый народ был обманут. Тогда, в 1930-м, когда Шолохов только обдумывал «Поднятую целину», было еще самая заря, колхозы только делали первые шаги, конечно, не без трудностей и ошибок. Автор четко планировал, что враги коллективизации потерпят крах. Давыдов с товарищами от главы к главе будут набирать силы.
Но этот план покорежила действительность, автора толкала под локоть суровая реальность происходившего на вешенской земле, в целой стране.
Роман запечатлевал коллективизацию со всеми ее и кошмарной действительностью, и светлыми ожиданиями, с бедами, с радостью, с провалами, со свершениями.
Автор видел в жизни и Давыдова, и упрямого на правду райкомовца, и такого мечтателя, как Майданников, и такого, как Нагульнов, что был взращен на лозунгах Троцкого и Сталина, и врагов коллективизации, и страдальцев раскулачивания… И всем им Шолохов дал право на голос.
Мы вовсе не хотим сказать, что Шолохов был сознательным обличителем сталинского тоталитаризма, да и бесчестно было бы упрекать писателя в том, что он разделил мифы и предубеждения своей эпохи и не знал о своем времени того, что знаем мы.
Шолохов, как всякий художник, был не прокурором, не защитником, а прежде всего правдивым художником, запечатлевшим сложную, переломную эпоху в жизни своего народа.
5. Тимашев Н.С. Поднятая целина / Н. С. Тимашев // Литературная Россия. – 1994. – 24 июня
«Поднятая целина»: как это было
«Поднятая целина»… Пожалуй, не было книги знаменитей и в России и за рубежом. О ней написаны горы книг, по ней сверяли параметры соцреализма, народность и партийность, историзм, коммунистический идеал и т.п. Этот роман был обязателен для изучения в средней школе, его дважды экранизировали, переложили на оперу, бессчетно воспроизводили на драматической сцене. За него автор был удостоен Ленинской премии, высшей награды страны.
Однако, когда с перестройкой и гласностью открылась миру вся правда о коллективизации и раскулачивании, этом величайшем преступлении века, в число прямых ответчиков за происшедшее попала и шолоховская книга. Ей были предъявлены обвинения не просто литературного, но и политического, морального порядка.
Принять на веру или задуматься над справедливостью упреков? Давайте задумаемся и вернемся в те годы, когда писался роман, узнаем, как это было.
В 1928-1929 годах в деревнях началась сплошная коллективизация. Вместо общин создавалось коллективное хозяйство (колхоз), земля объявлялась его собственностью. Крестьян, не желавших в него вступать и опасавшихся, что коллективная работа обернется для них полной потерей самостоятельности, объявляли врагами. В колхозах скот (теперь уже общий) голодал, амбары разворовывались, крестьяне трудились не так усердно, как на своем поле. Государство же забирало почти весь урожай, оставляя работникам совсем немного.
Год 1931-й. Роман пишется. В. Вересаев запечатлел в своем дневнике запись о том, что Шолохов высказывал Сталину при личной встрече правду об ужасах коллективизации. Вождь, как явствует из дневника, слушал молча, а потом неожиданно, не молвив и слова, встал и вышел. Не трудно представить, каково в эти мгновения покинутому «собеседнику».
Год 1932-й. Страна начинает узнавать о «Поднятой целине». На первой неделе января «Правда» напечатала отрывок. Журнал «Октябрь» рукопись отклонил. Вёшенец передал её в «Новый мир».
Из письма Шолохова:
«Редакция потребовала от меня изъятия глав о раскулачивании. Все мои доводы решительно отклонялись… решился обратиться за помощью к Сталину. Прочитав в рукописи «Поднятую целину», Сталин сказал:
«Что там у нас за путаники сидят? Мы не побоялись кулаков раскулачивать – чего теперь боятся писать об этом! Роман надо печатать».
Читаем письмо Шолохова, уже после того как добился согласия печатать:
«Возня с новой вещью… Боюсь как бы меня и дальше с «Целиной» не подрезали…»
Бдительные издатели сменили название – вместо жесткого «С потом и кровью» появилось пафосное «Поднятая целина».
Михаил Александрович с горечью писал:
«На название до сих пор смотрю враждебно. Ну что за ужасное название ажник самого иногда мутит. Досадно».
Неуютно жить писателю в 1932-м… Не даёт покоя тревожное ожидание: что скажут друзья, что напишут читатели.
Год 1933-й. Пошли отзывы. Первым выискал ошибки журнал «Знамя»: «Объективизм… Как бы всматриваясь в борющиеся стороны, примеряет свое отношение к ним. Стали в непримиримой борьбе друг против друга две системы, два мира, а Шолохов как бы хочет взвесить на весах гуманизма – какая их них больше крови в борьбе пролила, на чьей стороне больше жертв, на чьей больше жестокости».
В 1934-м ругали чаще.
Журнал «Молодая гвардия»: «Объективно это – затушевывание контрреволюционной инициативы кулачества».
Журнал «Антирелигиозник»: «Отсутствие глубокого анализа отмирания религии в сознании людей».
А вот на Западе иначе оценили «Целину». Книга вышла в сентябре 1932–го, а в ноябре в Париже событие – замечена «Поднятая целина». То, что произошло там, сразу же стало известно в Москве. Шолохов приглашен в крайком в Ростов. В письме Левицкой он писал:
«В Ростове в крайкоме мне сказал один товарищ, что в «Возрождении» (монархический орган) была напечатана рецензия на первую книгу «Нового мира», в которой ругают гладковскую «Энергию» и … хвалят «Поднятую целину». Я удивлен, огорчен, и даже не то что удивлен, а повержен в удивление!»
Только 24 июня 1994 года «Литературная Россия» опубликовала статью профессора-эмигранта Тимашева Н.С.:
«Ни в одной книге, как в романе Шолохова не раскрыт роковой, подлинно трагедийный характер «социалистического переустройства деревни»… При чтении книги невольно возникает вопрос: кто ее автор – подлинный приверженец Сталина и его режима или скрытый враг, только надевший личину друга.
…Мешает ли «красный плен», в котором пребывает Шолохов, ценности романа как живого свидетельства об одном из самых потрясающих эпизодов русской трагедии? Отнюдь нет… Этот роман прочтет всякий не только как занимательное чтение, но и своего рода как откровение…»
Появились отклики и в других зарубежных изданиях.
Журнал «Тайм»: «Поднятая целина» открыто критична к советской власти и воспевает явную несовместимость с марксисткой философией. В романе ярко и громко звучит шолоховский немарксистский тезис: «Человек является творением своей эпохи, и к нему следует относиться с величайшей заботой».
Итальянская газета «Джерна»: Автор «Тихого Дона» издал роман, в котором показал жестокость сталинской коллективизации.
Раскулачивание в романе и в жизни… Из «Энциклопедии для детей». История России XX век:
«Власти с помощью войск ГПУ за два года «профильтровали» все сельское население страны. Крестьян, объявленных местными властями кулаками и подкулачниками, высылали в Сибирь, в совершенно необжитые места, отбирая все имущество. Не щадили ни детей, ни стариков. По разным данным, раскулачено было от 3,5 до 15 млн. человек. На север России выслано великое множество кулаков и их семей, большая часть их погибла. Все это происходило под лозунгом «Ликвидации кулачества как класса».
Роман правдиво показывает, как вопреки законам репрессируют невинных людей на основе указания Сталина, что придумал для романа Шолохов: «Уволить кулака из жизни!».
Тимофей Рваный кричит в романе: «Таких законов нету! Вы грабиловку устраиваете…!» Не зря редакция требовала выбросить из рукописи сцены раскулачивания. Они обличали повсеместное рассереднячивание».
Шолохов обрушивает на читателя предостережение Половцева: «Крепостным возле земли будешь…»
И вновь характерный для Шолохова прием: верный «объективизму» он просто «застенографировал» разговор казаков с Половцевым :
— А ежели я так не желаю?
— А тебя спрашивать не будут!
Последнее слово за Половцевым.
В «Энциклопедии для детей. История России XX век» читаем:
«В 1932 году, когда в России ввели паспорта, их получили в основном горожане. Колхозникам документов не выдавали. Без паспорта – же невозможно было куда-либо поехать, а тем более – устроиться на работу.»
Еще одно предсказание. Голодная зима 32-33 гг. Шолохов почувствовал приближение беды раньше, чем многие, а уж высказался единственным. Роман стал выходить с января 1932- го – и читатели обнаруживают в нем письмо Половцева:
«Нами получены достоверные сведения о том, что ЦК большевиков собирает среди хлеборобского населения хлеб, якобы для колхозных посевов. На самом деле хлеб пойдет для продажи за границу, а хлеборобы, в том числе и колхозники, будут обречены на жестокий голод».
В «Энциклопедии для детей. История России XX век» читаем:
«… для нужд индустриализации по решению правительства продолжались продажи хлеба за рубеж. В 1932 г. В Западную Европу было вывезено около 1,8 млн. т зерна, а в 1933 г. – 1 млн. т.»
Сталин сделал вид, что романные предсказания не касаются жизни. В разгаре беды в январе 1933-го высказал в докладе:
«В чем состоят основные результаты наших успехов. В охвате колхозным строительством… и в уничтожении в связи с этим обнищания и пауперизма (нищеты) в деревне…»
Может, не знал о голоде? Знал! На заседании Политбюро тому, кто осмелился было рассказывать о голоде, грозно крикнул:
«Не лучше бы вам оставить посты секретаря обкома и ЦККПУ и пойти в Союз писателей: будете сказки писать, а дураки будут читать…»
В большом и сложном произведении можно найти «все что угодно», и выискивать цитаты по принципу «наоборот» (где раньше ставили «плюс», мы поставим «минус») – занятие не очень похвальное. Но в том-то и дело, что такую операцию можно проделать только с хорошим романом, дающим нам ощутить то, что Лев Толстой называл «невыразимой сложностью всего живого».
Трагедия Шолохова и его романа в том, что он действительно поверил в идею коллективизации. Взялся за книгу не из-под палки, а что называется, по велению души. Поверил, и был обманут. И не он один. Целый народ был обманут. Тогда, в 1930-м, когда Шолохов только обдумывал «Поднятую целину», было еще самая заря, колхозы только делали первые шаги, конечно, не без трудностей и ошибок. Автор четко планировал, что враги коллективизации потерпят крах. Давыдов с товарищами от главы к главе будут набирать силы.
Но этот план покорежила действительность, автора толкала под локоть суровая реальность происходившего на вешенской земле, в целой стране.
Роман запечатлевал коллективизацию со всеми ее и кошмарной действительностью, и светлыми ожиданиями, с бедами, с радостью, с провалами, со свершениями.
Автор видел в жизни и Давыдова, и упрямого на правду райкомовца, и такого мечтателя, как Майданников, и такого, как Нагульнов, что был взращен на лозунгах Троцкого и Сталина, и врагов коллективизации, и страдальцев раскулачивания… И всем им Шолохов дал право на голос.
Мы вовсе не хотим сказать, что Шолохов был сознательным обличителем сталинского тоталитаризма, да и бесчестно было бы упрекать писателя в том, что он разделил мифы и предубеждения своей эпохи и не знал о своем времени того, что знаем мы.
Шолохов, как всякий художник, был не прокурором, не защитником, а прежде всего правдивым художником, запечатлевшим сложную, переломную эпоху в жизни своего народа.
5. Тимашев Н.С. Поднятая целина / Н. С. Тимашев // Литературная Россия. – 1994. – 24 июня