Почему промышленная революция проходила дольше в россии чем в англии
Промышленная революция в Англии
Не знаю, то ли пандемия коронавируса на меня подействовала, или еще что-то, но я стал больше интересоваться историческими событиями в мире не только в области военного искусства, в медицине и спорте, но и в других областях человеческой деятельности. Заинтересовал меня вопрос, почему некоторые западные страны намного опередили Россию в промышленном развитии, и почему Сталину ценой больших усилий пришлось проводить индустриализацию уже в советское время.
Промышленная революция в Англии, как и в других странах Европы, привела к переходу от простого ручного труда к механизированному, что позволило повысить объемы производства и поднять экономику на новый уровень.
В конце 18 века и до начала 19 в Англии сформировались благоприятные условия для развития технических новшеств. Так как страна успешно торговала с соседними государствами и множеством колоний, спрос на некоторые товары существенно возрос — к примеру, на сукно. Также за счет введения новых аграрных систем выросли урожаи, что способствовало появлению механизмов для их обработки. Кроме того, популярным становится аренда крупных участков земли и использование труда наемных работников, что позволяет существенно увеличить производительность и изменить привычные экономические отношения в стране. В частности, крестьянство как класс исчезло в Англии в конце 18 века.
Мануфактуры как новый вид производственных объединений привело к совершенствованию оборудования, которое использовалось на тот момент, для экономии времени и увеличения количества производимой продукции.
Так, в середине 18 века Дж.Кей изобрел ткацкий челнок, что позволило сократить вдвое количество работников на одном станке и изготавливать ткань большей ширины. Впоследствии для обеспечения ткачей сырьем плотник Дж. Харгривс придумал прялку «Дженни», что ускорило работу в десятки раз и улучшило качество нити. В конце 18 столетия Э. Картрайт изобрел новый станок, который повысил результативность работы в 40 раз. Именно замена работы человека на этапе обработки сырья механизмом и стала началом английской промышленной революции.
Однако для дальнейшего расширения производства требовалось заменить человеческий труд полностью — Р. Аркрайт открыл первую в мире фабрику, где механизмы двигались за счет работы водяного колеса. При этом долгое время фабрики были вынуждены работать только вблизи рек, но изобретение инженером Дж.Уаттом парового двигателя стало настоящим прорывом и решило проблему нехватки лесных ресурсов в качестве топлива.
Развитие производства позволило усовершенствовать машиностроение и транспорт — в 1814 году инженер без образования, Дж. Стефенсон, создал первый в мире паровоз, который передвигался по рельсам, а не по мостовой.
В своих первых проявлениях знакомая сегодня всем рыночная система формировалась в эпоху промышленных революций. Это были события огромного масштаба.
После промышленного переворота Англия смогла окончательно закрепиться в Индии (до сих пор у нее были лишь поселения там, как и у Португалии, как и у Голландии, как и у Франции). Хотя тут можно заняться софизмом: Англия благодаря промышленному перевороту стала сверхдержавой, за счёт чего смогла окончательно закрепиться в колониях, или английские буржуа путем торговли или открытого грабежа в колониях/поселениях сколотили себе капитал, за счёт чего смогли создать Англию, как сверхдержаву.
Впрочем, спорить появилась ли первая курица или яйцо я не буду. Революции происходят не по одной причине, это решение комплексного уравнения. Очень важно накопление капитала (грабеж колоний), очень важно, чтобы люди, капиталом владевшие сумели им нормально воспользоваться (предпринимательская жилка должна быть), а для этого нужна какая-то юридическая подоплека («славная революция»). Эти люди не смогли бы создавать хтонические, по тому времени, производства без изобретателей (не разбирал вопрос науки и образования, но видимо там все было хорошо) и дешевой рабочей силы(помните аграрные изменения совсем недавно, когда «овцы съели людей»? огромное количество бывших земледельцев оказались на улице).
Предпосылками к ней были: аграрный переворот (XV-XVI вв), революция в Нидерландах и последующий рост силы буржуазии в Англии (закон сообщающихся сосудов, что ли), позже вылившийся в «Славную революцию». Конкуренция Англии и Нидерландов заложила вектор развития английского общества на долгое время. Сильная торговая держава, уже имевшая банковскую систему (т.е. вместо займа с грабительскими процентами появился кредит с менее грабительскими процентами) и серьезную промышленность — Нидерланды, сильно влияла на общественную жизнь протестанской Англии. Класс буржуазии в Англии креп.
Но, в один момент, как это часто случается, на Британский трон взошел недальновидный политик, Яков II, и начал делать что-то нелогичное — увольнять протестантов, открывать католические школы, ставить на крупные государственные посты Католиков, реформировать армию (Ирландцев в офицеры приводить). Естественно, это приводило к большому недовольству. Он переломал весь устоявшийся строй, поставил новых людей на местах, но не переломал ноги тем, кого оторвал от кормушек. Голландия, понимая, что это шанс, устроила достаточно красивый переворот, почти бескровный, посадив на трон своего кандидата, а, по совместительству, своего правителя Вильгельма Оранского. Это была «Славная революция». Основное ее значение в истории экономики — знаменитый Билль о правах, урегулировавший огромное количество неувязок и сложных моментов между государством и новым социальным классом. Буржуазия получила реальную основу для деятельности. По сути, это можно считать законодательной основой для промышленного переворота.
Однако, перейдем непосредственно к рыночной модели. Отцом ее систематизации и письменного изложения можно считать шотландца Адама Смита. Бывший человеком живого ума и современником промышленного переворота, он, на основе происходящих процессов выявил основные экономические закономерности своего времени и создал теорию, лежащую в основе всей экономической мысли до наших дней. В идеале система совершенно отвергала вмешательство государства в экономику. Однако по горькому опыту человечество убедилось, что глупо считать буржуазию белой и пушистой. Монополии и большие финансовые организации захватывали и монополизировали рынки, что вело к резкому увеличению цен, снижению зарплат, безработице и хронической нищете большей части рабочего класса. Большие капиталовладельцы влияли на политику государств. Требовалось как введение законодательства регулирующего отношения рабочих и предпринимателей, так и государственные участники рынка, способные оказывать влияние на экономику.
История рыночной экономики — история перетягивания одеяла от проклятых буржуев к недалёким коммунякам и государственникам. Борьба, на виражах которой люди не понимали, что происходит, а государства трещали по швам. Очевидно, что без участия государства рынок процветать скорее всего не будет, будут процветать отдельные его участники. По крайней мере, пока рынок не объединится с государством, не захватит власть, тогда война заканчивается, и на правах победителя надо будет развивать свои, уже собственные, владения.
Английский промышленный переворот, это не только цифры. То, о чем я писал до сих пор — социология, история, да что угодно. Но основная фишка прогресса здесь — конвейерное производство с помощью механизмов, упрощающих и ускоряющих процесс. Конвейер — четкое разделение этапов производства, которое было и раньше на мануфактурах, этаких прообразах фабрик, где каждый делал свою часть работы, и это повышало общую производительность труда. Почему же ранее мануфактуры не перепрофилировались, не эволюционировали в фабрики?
Ответ, собственно, лежит в самом начале повествования. Славная революция, помимо того, что обезопасило имущество дельцов от разграбления государством, тем самым усилив новый класс, ввело такое понятие, как патент. Теперь учёные или просто догадливые люди могли заработать за пределами скучных кабинетов государственных саттелитов. Буржуазии дали инструмент, с помощью которого можно колоссально увеличить производительность и сэкономить на найме рабочих.
Первые механизмы были примитивные и недолговечные, такие без проблем может сделать любой школьник.
Пару примеров я сейчас разберу.
Для любого настоящего производства нужно железо. Много железа. Все знают, что железо выплавляется из железной руды, но мало кто знает суть самого процесса. Выплавка высококачественного железа ранее была трудна и состояла из множества этапов.
Изначально, устройство доменной печи примерно таково:
В большую каменную урну всыпают железную руду и горючий материал (вообще, тут все довольно сложно и без химии тут не объяснить, как все работает. Если упрощённо, тогдашние печи переплавливали почти чистую руду оксидов железа, в процессе горения угля углерод окислялся кислородом, выделялся углекислый газ). А восстановленное железо, с некоторыми примесями, выливалось снизу. Но вот дилемма — такое железо было очень хрупким. Сейчас мы знаем, что причиной этого была сера, находящаяся в угле, но раньше, чтобы сделать высококачественное железо было необходимо нехреново нахимичить над уже полученными расплавами.
Со временем люди сделали кокс — продукт произведенный из угля, с удалением серы. Таким образом, если использовать в виде топлива кокс, а не уголь, на выходе мы получаем чугун — железо с большим содержанием углерода. Очень прочный, но, у кого были старые сковородки, те помнят, тяжелый. Дальнейшая технология выплавки видоизменялась, но суть осталась прежней.
Именно в эпоху промышленного переворота появилась нормальная, по современным меркам, металлургия, но для того, чтобы прокормить весь растущий рынок железом была нужна руда.
Обычно искали ее на удачу. Однако один талантливый человек заметил, что пласты породы идут, чаще всего, в определенном порядке. И по тому, какой пласт находится на поверхности, можно с некоторой долей вероятности сказать, что находится под ней. Для двадцать первого века это вполне адекватная, общепринятая позиция. Однако мужика осмеяли и вообще в жизни было много чего грустного. Но по итогу его жизни мы имеем карту геологических пластов, с помощью которой рудознатцы смогли прокормить такого промышленного гиганта, как Англия. Карта, кстати, и в двадцать первом веке не сильно изменилась.
Одна из проблем была в том, что большая часть английских шахт постоянно затапливается. Как откачивать воду? Не вручную же. С этого и подобных вопросов начинается эпоха двигателей и энергетики.
Вообще, вариантов ответа на этот вопрос много: насос, работающий на водяном колесе где-то сверху (до появления паровой машины, собственно, водяное колесо — основной двигатель. Все основные производства располагали на берегах реки), десяток лошадей на водопой. Но, так как про водяное колесо говорить скучно, я расскажу про первую паровую машину.
Устройство первой паровой машины было ну очень примитивно. Все помнят тепловую машину, работающую по принципу Карно? Так вот: уголь сжигают, он нагревает воду в пар, пар толкает поршень, дальше холодная вода остужает цистерну, пар конденсируется в воду, поршень двигается в другую сторону. Поршень двигает то, что надо двигать в насосе двигать (с насосами я очень не дружу, не знаю, как все работает), и все работает. Долгое время такая интересная придумка простаивала и использовалась только для откачки воды из шахт (нефть, кстати, тоже с помощью этого приспособления качается, если кто помнит, как это выглядит). Однако, через некоторое время появилась весьма интересная идея— что, если охлаждать не сам цилиндр с паром, а только пар, отводя его в другую полость. КПД увеличился чуть ли не в два раза.
Позже, тот же Дж. Уатт, что улучшил эту машину, сумел адаптировать эту же машину для производства (прядильного или какого-либо ещё) — поршень теперь вращал колесо. Этот механизм использовался как для механизации производств, так и в локомотивах (что очень важно — всю территории страны пронизала паутина железных дорог. Связь играет огромную роль в индустриальном обществе).
То, что я сейчас описал — лишь маленькая часть изобретений той эпохи. Все способы трансформации энергии из одной в другую идут оттуда. Позже, в двадцатом веке произошли революции электрические (передача энергии), компьютерные (систематизация информации), большое количество научных открытий и переворотов, но именно эта революция заслуживает почетное первое место среди таких событий. С нее все началось.
Экономическая стратификация Англии после промышленного переворота.
А, раз война за власть закончилась, новой властью стали дельцы, получившие возможность рулить внешней политикой для получения большей прибыли. Чем-то это устройство мне напоминает древний Рим — сенат (парламент) решает, какие вообще войны вести, и получает с этого основной гешефт через последующую торговлю в подконтрольных территориях или ресурсами из подконтрольных территорий. Для иллюстрации достаточно вспомнить Крымскую войну — трагедия для России не была уж очень позитивно воспринята в метрополии. Смотря на карту, где находится Крым, и на таблицу расходов, парламент негодовал. Ради чего вообще мы туда влезли? Какой нам с этого Профит?
Ещё одной из характерных черт в жизни Англии этого периода была политика протекционизма. В сумме с перечисленными факторами это привело к технологическому господству Англии, к практически монополии, во многих областях. В связи с тем, что английские товары были дешевле и качественней иностранных товаров, Англия получала сверхприбыли по всему миру, получив экономическое господство над многими странами. Новые ресурсы, текут рекой в метрополию, тут же вводятся в эксплуатацию и, вроде бы, все хорошо. Но есть один момент.
Итоги промышленного переворота
После введения в работу новых механизмов стремительно шагнула вперед не только добывающая отрасль, но и металлургия, машиностроение, появились новые виды транспорта. Это позволило наладить сообщение между крупными городами и развить торговлю с соседними странами. Товары, за счет уменьшения количества рабочих на фабриках, стали дешевле, что повысило конкуренцию и практически вытеснило с рынка ремесленников и мелкие мануфактуры. Теперь в Англию ввозилось, в основном, сырье, а на экспорт отправлялись готовые товары.
Вместе с тем усложнилась и социальная ситуация — с переходом производства в честные руки владельцев фабрик перестало заботить благополучие рабочих. Наемный труд вытеснялся механизацией, оплата труда становилась все ниже, что послужило причиной для бунтов работников против владельцев предприятий.
Но как сказал один историк, социалистическая революция в России улучшила условия труда в развитых капиталистических странах. Опасаясь, что их пролетариат повторит путь российского, капиталисты ослабили гнет, повысили зарплаты, улучшили условия труда, стали подкупать профсоюзных лидеров трудящихся, и единичные бунты протестующих не переросли в революцию. И Англия не стала исключением.
Станки и люди: почему промышленная революция началась именно с Англии
Индустриальную революцию отсчитывают обычно с первой трети XVIII века, родиной ее называют Англию, а поводом — технические изобретения, обеспечившие переход от ручного труда к машинному.
Существует множество взглядов на этот процесс. Сам термин появился лишь в XIX веке. Есть авторы, считающие, что промышленная революция началась в XIII веке с распространением мельниц. Уже в конце XV века в Англии заработали первые доменная печь, печатный станок и шахтный водяной насос. В 1482 году английский парламент установил, что шляпы, изготовленные «человеческими усилиями», превосходят те, что сделаны сукновальными машинами. Видимо, машин было уже достаточно для создания конкуренции ручному труду и конфликт был масштабным, раз дело дошло до парламента.
Язвы отечества и поющие ткачи
Чтобы лучше понять природу промышленной революции и заложенные в ней противоречия, надо согласиться с тем, что дело не в простой механизации труда. Механические новинки были известны еще в античности. Экономические взлеты до XVIII века переживали и Нидерланды, и Германия, и Италия — многие английские достижения были результатом лишь промышленного шпионажа. Не меньше колоний, чем у Англии, было у Испании. Промышленная революция — нечто большее; она была и причиной, и следствием, и частью социальных перемен.
В Англии конец XV века — это период завершения феодальных войн и начала экономического подъема. «Король-купец» Эдуард IV стал первым за 200 лет монархом, не оставившим после себя долгов. В Англии появились «новые дворяне», джентри, которые не просто получали ренту, а вели активную экономическую деятельность. Они делали ставку на овцеводство и сукноделие, изгоняя тысячи крестьян со своей земли.
Массовое бродяжничество вызывало негодование властей. «По причине обращения под пастбище земель, которые обычно находились под пашней. в некоторых деревнях, где раньше двести человек находили занятие, теперь заняты два или три пастуха, а прочие впадают в праздность», — разгневанно вещал парламентский билль от 1489 года. Мануфактурная обработка шерсти распространялась в сельской местности, приводя к упадку ремесленные центры в городах.
В XVI веке процесс приобрел размах. Толпы бедняков стали настоящим бичом. «Что им остается другое, как не воровать и попадать на виселицу или скитаться и нищенствовать?» — сокрушается Томас Мор, автор «Утопии», критикуя аристократов-овцеводов. Обнищавшим крестьянам зачастую ничего не оставалось, кроме найма на мануфактуры или шахты. Бедность оказалась, можно сказать, первородным грехом индустриализации. Она боролась с бедностью и порождала ее.
Впрочем, кто-то воспринимал происходящее позитивно. Писатель Томас Делонэ (1543–1600) в романе «Джек из Ньюбери» описывает крупную мануфактуру: «В большой и широкой мастерской стояло двести станков, и двести человек работали за этими станками. Рядом с каждым из этих рабочих сидел хорошенький мальчик и весело управлял челноками. В другой зале двести веселых кумушек изо всей своей силы чесали шерсть и, работая, все время пели». В следующем зале работают «двести молодых девушек в красных юбках с белыми платками на голове» — они прядут целый день, «никогда не прерывая своей работы», и тоже постоянно поют «нежными голосами подобно соловьям». Далее следуют дети бедняков, сортирующие шерсть, — они получают по пенсу в день, «не считая того, что их кормили в продолжение всего дня, и это было для них огромной помощью».
Красильщики, сукновалы, гладильщики — все сплошь хорошо сложенные и постоянно поют. Идиллия выглядит неправдоподобной с учетом того, что мы знаем об условиях труда в то время, современный читатель обратит внимание и на детский труд, и на беспрерывную работу прядильщиц, но автор сам был ткачом и знает, о чем пишет. Видимо, положение на крупном предприятии приводит его в восторг по сравнению с тем, что творилось в мелких мастерских.
Переплавка сознания
Революции нужна подготовка; на протяжении полутора веков Европа, и Англия в особенности, рвала с феодализмом. Старая аристократия уходила — уже не было показателем престижа число крепостных, мерилом успеха становились деньги. Простой люд с землей терял и корни. Крестьянин, глава большой семьи, вряд ли захотел бы менять род занятий, но лишенные всего люди становились склонны к риску, восприимчивы к новому и более терпимы.
Под давлением новой сельской промышленности ломалась старая цеховая организация, хотя гильдии еще долго оставались оплотом реакции. Так, лентоткацкий станок был изобретен в Данциге в 1579 году, но изобретателя, по легенде, утопили; заново этот станок изобрели спустя четверть века в Голландии. Через полтора века Джон Кей, придумавший «летучий челнок» для ткацкого станка — один из символов промышленной революции, — был вынужден бежать во Францию от гнева коллег-ткачей. Таких примеров много.
Новые промышленники игнорировали гильдейские правила, например об ученичестве будущих мастеров. Городские ремесленники охраняли, как сейчас бы сказали, права малого и среднего бизнеса. А сминал их парадоксальный, вынужденный альянс нарождающейся олигархии и пролетариата.
Перековка сознания средневекового жителя шла полным ходом — церковная Реформация, Ренессанс, освоение Нового Света. Их общим знаменателем было освобождение менталитета людей. Человек учился в принципе быстро и охотно приспосабливаться ко всему новому, включая еду, менять условия жизни, быть мобильным, обмениваться информацией.
Символической вершиной стала Английская революция, когда в 1649 году был казнен Карл I, — впервые народ лишил жизни своего монарха, и этот пример важен, чтобы увидеть, до какой степени дошла у англичан готовность отрекаться от традиций. Ученые спорят о том, почему промышленная революция состоялась именно на острове — не исключено, что именно политические инновации стали «философским камнем».
В Китае, к примеру, абсолютизм со своей тягой к стабильности лишил общество динамики прогресса. В исламском мире к достижениям «неверных» относились вовсе нетерпимо. «Вследствие того, что в Европе технические изменения осуществлялись усилиями частных лиц в децентрализованном, политически конкурентном окружении, они могли происходить на протяжении долгого времени, делать большие скачки и не терять своего импульса», — указывает историк Джоэль Мокир.
Европа перенимала изобретения у Востока — но не наоборот, и в широком смысле промышленная революция обеспечила еще и европоцентричность мира. Цинизм оказался обратной стороной тяги к личной свободе — активно разрослась работорговля. Империи начали спор за колонии, бурно росла торговля, а значит, развивались кораблестроение, страхование; строились каналы и платные дороги. Начало XIX века — старт железнодорожной эпохи, и пионером снова становится Англия.
Большими скачками
Население в Британии неуклонно росло с XVI века, увеличивая, с одной стороны, безработицу и бедность, но с другой — потребление. Сельскому хозяйству пришлось сделать большой скачок; мелкие собственники балансировали, становясь либо крупными фермерами, либо наемными рабочими. Власти выпускали закон за законом, обязывавшие трудоспособных бедняков работать. Стремительно возникает индустрия добычи угля — горняки, в основном как раз лишенные земли крестьяне-переселенцы, находились в самом низу социальной лестницы.
Развитие торговли вело к росту городов, который стал лавинообразным. Бедняки концентрировались в работных домах, формируя то, что Карл Маркс назовет «промышленной резервной армией». Скоро она хлынет на фабрики.
Алексис де Токвиль в 1835 году описывает, к примеру, Манчестер как настоящий ад: население города выросло в десять раз с 1760 по 1830 год, достигнув 180 тыс. человек. По большей части все это был рабочий пролетариат, иммигранты, жившие скученно и скудно. Им, так же как женщинам и детям, можно было почти не платить.
Остановиться было уже невозможно. Появлялись все новые вызовы; так, колонизация Индии спровоцировала поток дешевых тканей, местная промышленность должна была ответить своим удешевлением, достигаемым за счет технических новаций. Изобретательство плюс развитие идей собственности порождает развитие патентной системы (она берет свое начало еще в XV веке в Венеции) — новаторы уже могли зарабатывать.
Нормой стали ранние браки, что индуктировало новый всплеск демографии. Люди требовали благосостояния, новых товаров — промышленность же могла сделать их дешевыми лишь за счет экономии на труде.
К периоду, который условно называют «вторая промышленная революция» (вторая половина XIX — начало XX века), углубились и новаторские, и социальные тенденции. Был прорыт Суэцкий канал, по дну Атлантики пролег телеграфный кабель — но копился и негатив. Механический ткацкий станок с приводом от паровой машины (power loom) стал «настоящим социальным бедствием», как оценивает его историк Фернан Бродель: «На улицу были выброшены тысячи безработных, заработная плата упала настолько, что сделавшаяся ничтожной стоимость рабочей силы продлила за пределы разумного ручной труд несчастных ремесленников».
Неудивителен всплеск движения луддитов, пытавшихся разрушать машины. Однако прогресс делал свою работу: зарплата рабочих все равно неуклонно росла, из массы обездоленных выделялись фракции синих воротничков, части «среднего класса», который выигрывал от индустриализации. Второй этап промышленной революции выделяет не только изобретение электричества и бензина, но и то, что население, цены, ВНП и зарплата начинают расти в промышленных странах примерно в одном темпе.
Положение европейских рабочих улучшалось в том числе за счет появления новых центров дешевой рабочей силы в Азии. И тем не менее если неравенство между обществами росло, то внутри общества оно сглаживалось. Впрочем, слишком медленно, и вот в середине XIX века возникают тред-юнионы и вскоре — лейбористские и социал-демократические партии. Второе важное движение — стремление государств не отставать в развитии от соседей приобретает характер соревнования и приводит к развитию национализма. Оба этих процесса сойдутся в итоге в точке Первой мировой войны и революций.
Революции и глобализация
Глобализация — вот что обеспечивало бурное развитие в это время. В первой половине XX века, эпохе войн, обособления и деколонизации, тренд оказался подорванным. Пауза, вероятно, была необходима для выравнивания последствий социальных кризисов — но одновременно она подчеркнула пропасть между странами. Бывшие колонии по большей части не могут преодолеть технологический разрыв до сих пор.
Только в 1980-х годах, с падением либо трансформацией коммунистических режимов, глобализация возобновилась. Страны Азии, согласившись влиться в фарватер Запада, получили экономический рост. Компьютеры и мобильные телефоны наверняка были бы изобретены все равно, но без глобализации это не приобрело бы характера революции. И снова мы видим те же причины и те же следствия: свобода как локомотив развития, глобальное расслоение, рост городов с армиями подсобных рабочих, обеспечивающих передовые практики (как курьеры — онлайн-торговлю), растворение мелких предпринимателей, подрыв трудовых отношений и так далее. Прогресс повышает качество жизни для всех, но тем самым задирает и планку требований — снова актуальными становятся низовые социальные движения.
Если считать Индустрию 4.0 логическим продолжением процесса, то прежними остаются и страхи: ведь роботы могут оказаться таким же социальным бедствием, как некогда power loom. А выиграют только немногочисленные работники передовых секторов экономики.
Прибыль выигравших должна на этот раз оказаться заметно выше потерь проигравших, с тем чтобы ее хватило на компенсацию. В противном случае человечество рискует снова сорвать тормоз, как в начале XX века. Впрочем, это наверняка станет лишь очередной приостановкой, но не концом прогресса.
Подписывайтесь также на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.