Почему людей больше чем животных
Психологи обнаружили, что некоторые люди любят животных больше чем людей, но не знают почему
Людям свойственен альтруизм, т.е. безвозмездная помощь другим людям, но некоторые безвозмездно помогают не людям, а животным, даже бездомным животным. Возникает вопрос: а зачем они это делают? Над этим вопросом задумались сотрудники факультета психологии МГУ. Результаты их исследований опубликованы в журналах Вопросы психологии и Society and Animals.
Надо сказать, что в мировой психологической литературе очень мало исследований на тему помощи бездомным животным. Возможно, это следствие того, что все такие исследования проводились в США и Западной Европе, где благотворительность очень развита. Можно сказать, что помогать кому-нибудь стало там нормой жизни, хорошей традицией. И в этих странах, видимо, не замечают разницы между помощью бездомным людям и помощью бездомным животным. Неудивительно, что во всех таких работах вопрос о причинах альтруистической помощи животным четко не ставился, и поэтому никакого ясного ответа найдено не было. В России ситуация другая. С одной стороны благотворительность здесь пока не очень развита, в соответствующем международном рейтинге наша страна во второй сотне. С другой стороны, люди, помогающие животным (их называют зоозащитниками), достаточно активны, они даже митинги в защиту животных проводят. Поэтому можно предположить, что зоозащита — это особый вид благотворительности, отличный от помощи людям.
Психологи выдвинули две первоначальные гипотезы о том, почему люди занимаются зоозащитой. Одна гипотеза состояла в том, что у зоозащитников (подавляющее большинство среди них женщины) есть проблемы в общении с людьми, которые они компенсируют, помогая животным. То есть, у этих людей нет семьи и/или детей или работы. Может также быть, что семья и работа есть, но зоозащитник не удовлетворен своей семьей или работой. Другая гипотеза была в том, что зоозащитники –люди более чувствительные к бедам других, включая животных, чем средний человек. Когда зоозащитница видит бездомную собаку, она не может пройти мимо, в отличие от обычных людей, которых эта картина не захватывает. Стремление заниматься зоозащитой может быть обусловлено обеими гипотезами, так как они не взаимоисключающие.
В исследованиях участвовали две группы испытуемых (все женщины). Одну группу составили зоозащитницы, которых нашли на сайте «Кот и Пес». Другая группа представляла обычных людей и состояла из студентов, знакомых и друзей экспериментаторов. Вся разница между группами была в том, что представители второй группы не были найдены на сайте зоозащитников. Группы были уравнены по среднему возрасту. Исследования проводились через интернет и были анонимными.
Чтобы проверить первую гипотезу всех испытуемых спрашивали, есть ли у них семья, дети, работа. Если семья и работа были, то удовлетворенность ими оценивалась с помощью специальных опросников. Для проверки второй гипотезы предлагалось по пятибалльной шкале оценить ряд утверждений об отношении к бездомным животным, а также об отношении к нищим и бездомным людям.
Первая гипотеза не подтвердилась. Оказалось, что у зоозащитников в той же степени, что и у других людей есть семья, дети, работа и они также удовлетворены своей семьей и работой. Выяснилось, что бездомные животные вызывают у зоозащитников более сильные чувства, чем у других людей, но, к полному удивлению исследователей оказалось, что зоозащитники готовы заботиться о бездомных людях меньше, чем другие испытуемые! Например, зоозащитники реже готовы подавать милостыню и у них реже возникает желание помочь бездомному человеку. Вторая гипотеза, следовательно, тоже не подтверждается, потому что она предполагала, что зоозащитники должны больше заботиться и о животных, и о людях.
Получается, что есть обычные во всех отношениях люди, которые, однако, в мере, любят животных больше, чем людей! Среди утверждений, которые надо было оценить, прямо было и такое: «Я люблю животных больше чем людей». Самый частый ответ на него (мода выборки) среди зоозащитников был «совершенно верно», а среди других людей — «нет, это не так».
Сразу возникает вопрос о том, откуда берутся зоозащитники. Ведь никакая религия, никакое этическое учение в мире не считает, что животных надо любить больше, чем людей. Кроме того, люди разводят животных, чтобы их есть. Тех животных, которых считают домашними и не едят в одних странах, могут есть в других. Таким образом, стремление заниматься зоозащитой нельзя объяснить тем, что в обществе закрепилось какое-то особенное отношение к некоторым видам животных. Поскольку стремление заниматься зоозащитой трудно вывести из общественных норм, то возможно, что в основе активности зоозащитников лежит какой-то врожденный механизм.
Можно предположить, что когда первые животные были одомашнены, а это были собаки, то в некоторых племенах к таким животным относились лучше, а в других хуже. В тех племенах, где относились лучше, выживаемость собак была выше, а это в свою очередь способствовало выживанию людей. Любовь к животным в этих группах закрепилась на генетическом уровне, а затем распространилась на всю популяцию людей. У этого объяснения есть, однако, один недостаток. Довольно трудно представить себе ситуацию, когда к животным стали относиться лучше, а к людям нет. По крайней мере, в современном мире гуманизация отношения к животным кажется связанной с гуманизацией отношения к людям. Но тогда генетически должна была передаваться более сильная любовь и к животным, и к людям. Это соответствовало бы второй первоначальной гипотезе исследования. Но эта гипотеза не подтвердилась. Получается, что для развития только любви к животным без усиления любви к людям должно было произойти какое-то событие, в котором животные сыграли очень важную роль в жизни людей.
Например, известно, что когда наши предки пришли в Европу из Африки 45000 лет назад, Европу населяли неандертальцы, которые, однако, вскоре после этого вымерли. Почему же это произошло? До недавнего времени предполагалось, что неандертальцы проиграли, потому что они уступали в умственных способностях. Однако за последнее время накопилось много доказательств тому, что неандертальцы были не глупее чем предки современных людей. Американская исследовательница Пэт Шипман выдвинула интересную гипотезу о том, что преимущество людям обеспечили волки, которых они одомашнили и превратили в собак, и написала целую книгу на эту тему. С собаками гораздо эффективней происходит охота и поэтому люди победили.
Однако у гипотезы Шипман есть слабое место — если неандертальцы были не глупее людей, почему они тоже не одомашнили волков? Можно думать, что люди смогли одомашнить волков, потому что среди них, из-за случайной мутации появились предки современных зоозащитниц. Они защищали и спасали будущих собак, когда те приходили к стойбищам древних охотников, столь же яростно, как защищают и спасают животных сегодня их потомки. Действительно, охота — непростое дело, а тут дичь приходит сама, но древние зоозащитницы не давали убивать животных, что и привело к постепенному превращению волков в собаки. А у неандертальцев такой мутации не случилось, вот они и не смогли одомашнить волков и потом исчезли. Получается, что человечество очень обязано зоозащитникам. Конечно, чтобы проверить эту или другие гипотезы о возникновении желания безвозмездно помогать животным, нужны новые исследования.
Почему люди больше любят животных, чем остальных людей?
В 2015 году на британских сайтах можно было встретить весьма необычную социальную рекламу. Надпись на баннерах гласила: «Вы бы отдали 5 фунтов, чтобы спасти его от мучительной смерти?». На одних изображениях фигурировала фотография парализованного мальчика, а на других — фотография собаки. И каково же было удивление авторов рекламы, когда большинство людей нажимало на баннер с милым песиком? Вы наверняка и сами замечали, что общество больше соболезнует животным, чем людям. На новость об убийстве человека может никто не отреагировать, но если где-то пострадала собака или кошка, люди бросаются их защищать. Может сложиться впечатление, что люди очень сильно любят животных, но психологи уверены, что это просто иллюзия. На самом деле, большинство людей безразличны ко всем и даже не замечают этого.
Задумывались ли вы о том, почему люди так сильно любят животных?
Почему люди не любят людей?
Чтобы выяснить, кому больше всего сопереживают люди, в 2017 году американские ученые провели эксперимент. Они предложили 256 студентам прочитать статью о жестоком избиении взрослого человека, ребенка, собаки или щенка. Каждый участник научной работы читал только один из вариантов. После прочтения они оценили уровень своего сочувствия. Выяснилось, что больше всего их задели статьи о насилии над ребенком, щенком и собакой. А вот к избиению взрослого человека добровольцы отнеслись нейтрально.
Грустная собака вызывает у людей больше сострадания, чем грустный человек
По мнению социолога Кэти Пинто (Katty Pinto), люди меньше сопереживают взрослым потому, что они зачастую «сами виноваты». А вот дети и животные зачастую не заслуживают насилия, поэтому плохие новости о них вызывают у людей большее сопереживание. К тому же, в газетах и новостных сайтах часто рассказывают только о происшествии. Мало кто знает о том, какими людьми были преступник и жертва, поэтому такие сообщения часто игнорируются. А вот на новости о детях и животных люди обращают внимание, потому что они беззащитны.
Почему люди любят животных?
Ученые считают, что люди полюбили животных не сразу. Все началось с момента, когда человек одомашнил собаку и других созданий, которые считаются нашими друзьями. В ответ на постоянную заботу со стороны людей, многие животные начали даже во взрослой жизни сохранять некоторые детские черты. Некогда дикие создания стали менее агрессивными и более игривыми. Вместе с этим изменились и внешние черты: глаза стали больше, шерсть пушистее а уши — висячими.
По некоторым данным, человек одомашнил собаку в каменном веке
Однажды ученые изучили активность мозга людей, которые видят своих детей и домашних животных. Результаты проведенной работы были опубликованы в научном журнале PLOS ONE. Сканирование на томографическом аппарате показало, что в обоих случаях у людей активируются одни и те же участки мозга. То есть, животные могут пробуждать в нас материнские и отеческие чувства. Вдобавок к этому животные, как и дети, ярко демонстрируют свои чувства.
Избирательность людей
Действительно, взрослые люди любят детей и животных. Только вот в плане сострадания они очень избирательны. Недавно я писал, что в Дании были убиты тысячи норок, которые заразились коронавирусом. Общество было возмущено этим, потому что животные не виноваты в том, что заболели. Только вот на протяжении многих лет людям было все равно на то, что норки и так массово умирали, чтобы из них сшили одежду. То же самое касается и коров, свиней и многих других животных, о смертях которых общество даже не задумываются. Люди жалеют собак и кошек, но при этом нейтрально относятся ко многим другим животным. Это самое яркое доказательство того, что любовь людей очень избирательна.
Напомним, что недавно в Дании были убиты тысячи норок
Впервые на это явление ученые обратили внимание в 1970-е годы. Именно тогда возникла так называемая теория спесишизма. Она гласит, что человек сам того не осознавая ущемляет права животных и растений. Спесишисты уже давно задаются вопросом, почему люди с состраданием относятся к одним животным, а к другим у них нет такого внимательного отношения? Иногда люди дарят друг другу животных и даже не беспокоятся об их дальнейшей судьбе. К тому же, практически все люди закрывают глаза на забой скота, деятельность цирков и многие другие виды деятельности, в которых страдают животные. Но очень любят котиков. Действительно, очень странное явление.
Если вам интересны новости науки и технологий, подпишитесь на наш Telegram-канал. Там вы найдете анонсы свежих новостей нашего сайта!
В конечном итоге получается, что люди вряд ли по-настоящему любят животных. Наша любовь избирательна и, скорее всего, это заложено в нас природой. Но радует то, что находятся личности, которые совместными усилиями помогают животным выжить. У нас даже есть статья о том, как человечеству удалось спасти несколько видов животных от полного вымирания. Приятного чтения!
МнениеПочему мы больше
сочувствуем животным,
чем людям
Что говорит о нас эмпатия к животным с точки зрения антрозоологии, психологии и социологии
Жестокое обращение с животными — проблема, о масштабах которой многие стараются не задумываться. В то же время отдельные случаи зверств в адрес зверей мощно освещаются медиа и вызывают бурный эмоциональный отклик, будь то история жирафа Мариуса, убитого в копенгагенском зоопарке, или льва Сесила, павшего жертвой охотника за трофеями. Все это наводит на мысль, что механизмы нашей эмпатии работают выборочно: мы по-разному реагируем на страдания котенка, коровы и бультерьера, а трагедия отдельно взятого человека или социальной группы может и вовсе оставить кого-то равнодушным. Элисон Настаси обратилась к специалистам в области социологии, психологии и антрозоологии и попросила их объяснить, как на наше восприятие страданий животных влияют представления об их функции в обществе, и как это связано с традицией обвинять жертву, если она человек.
Текст: Alison Nastasi, Hopes&Fears
профессор гендерной социологии
Университета Колорадо
Если вкратце, то всё зависит от того, какие животные, и какие люди. Уровень эмпатии, которую мы способны испытывать, зависит от наших представлений о невинности пострадавшего. Этому вопросу как раз посвящено исследование, которое мы провели с Арнольдом Арльюком и Джеком Левиным и которое было опубликовано в журнале Society & Animals. Мы исходили из предположения, что людей значительно сильнее трогают страдания животных, нежели страдания других людей. Арни и Джек провели эксперимент в Северо-Восточном Университете, предложив 240 студентам прочитать статью, якобы опубликованную в Boston Globe. На самом деле им раздали четыре разные версии текста об одном и том же происшествии: различались только детали, то есть пострадавшие. В первом случае это был взрослый человек, во втором — ребенок, в третьем — щенок, и в четвертом — взрослая собака. После чтения статьи участники эксперимента отметили уровень своего сочувствия по 15-балльной шкале. Выяснилось, что больше всего аудиторию тронула и опечалила история о ребенке, потом о щенке, потом о собаке и лишь в последнюю очередь о взрослом человеке.
психолог, ассистент-профессор Университета
Де Поля, специалист в области антрозоологии
и предотвращения насилия над животными
Животные делают нас более человечными. Существуют исследования, подтверждающие, что некоторые люди способны испытывать большую эмпатию и более бурно реагировать на информацию о насилии над животными, чем над людьми. В частности, недавнее исследование социологов Арнольда Арльюка и Джека Левина предполагает, что мы становимся более бесчувственными к историям о человеческих мучений, в частности потому, что в новостях чаще делается упор на агрессоров и виновников преступления, а не на личные истории потерпевших. Это может быть одной из причин, почему люди гораздо более эмоционально реагируют на истории о насилии над животными — как, например, в случаях с убийством полугодовалого жирафа Мариуса в зоопарке Копенгагена или льва Сесила в Зимбабве. Вне зависимости от того, идет речь о животном или о человеке, люди всегда испытывают больше сочувствия к отдельной жертве, чем к целой пострадавшей группе.
В свою очередь, когда насилию подвергается целая группа «других» людей, мы предпочитаем психологически дистанцироваться и ограничиваем себя в эмпатии. Это называется «гомогенизация». То есть, когда агрессия направлена на «евреев» или «геев», слонов или морских котиков в целом — но не одного из них, — нам значительно сложнее переживать по этому поводу. По поводу того же льва Сесила в медиа звучали мнение, что если бы он был «просто еще одним львом», а не выдающейся особью, такой единогласной возмущенной реакции бы не было. Учитывая всё, что мы знаем об эмпатии и о важности восприятия жертвы как индивидуума, это похоже на правду. Более того, если бы убийца знал, что лев, на которого он нацелился, был «личностью», возможно, он бы не стал его убивать — если, конечно, у него не было психопатических отклонений, при которых неприменим среднестатистический образ мышления.
Люди всегда испытывают больше сочувствия
к отдельной жертве, чем к целой пострадавшей группе
Более того, путь предвзятого отношения к определенной группе с позиций превосходства еще дальше уводит нас от эмпатии и в сторону дегуманизации. Финальный когнитивный шаг навстречу насилию — это демонизация. К примеру, в истории с убийством льва Сесила, медиа позиционировали его убийцу как «врага народа». Это опасно и чревато тем, что люди ополчаются на абстрактный символ и перестают рассматривать эту ситуацию как поступок отдельно взятого конкретного человека.
На беглый взгляд, у этой истории есть очевидная жертва и убийца и всё четко делится на черное и белое. Большинство людей согласится, что охота за трофеями — чудовищная и порочная практика, как и множество других вещей, которые практикуют люди, причиняя большие мучения другим людям, а также нашей планете. Однако при ближайшем рассмотрении из-под простой морали вылезает множество куда более комплексных вопросов, таких как расизм, нищета, классовое деление, разница в восприятии страданий людей и животных и множество других факторов.
Психологи и социологи постоянно расширяют область знаний об эмпатии и взаимоотношениях людей и животных. К примеру, мы знаем, что людям, испытывающим проблемы с привязанностью и построением отношений из-за травм, нанесенных им в прошлом другими людьми, способно помочь общение с животными и любовь к ним. Осознание факта, что животные — разумные существа и они тоже испытывают страдания, делает нас более человечными.
президент Института животных и общества, редактор журнала «Общество и животные»
Разумеется, предположение, что страдания животных вызывают у нас намного больше возмущения, в целом ошибочное — учитывая, насколько общество равнодушно к мучениям многих животных и даже не признаёт их мучениями. Я говорю и о животных, взращенных на фермах и фабриках, чтобы украсить наши тарелки, и о тестировании косметики и лекарств на лабораторных подопытных — обо всех животных, которым отказано в праве жить в естественной для них среде обитания. Так что наше внимание и отзывчивость к страданиям братьев наших меньших крайне избирательна и в основном сводится к питомцам и отдельным представителям мегафауны — выброшенному на берег киту или тигру, ставшему жертвой браконьеров.
Одна из причин избирательной эмпатии, когда людей куда больше трогают страдания зверей, — отсутствие амбивалентности в отношениях людей и животных: моя собака не может мне ответить, однако часто наглядно демонстрирует свои реакции и ожидания. У меня нет причин сомневаться в ее преданности, хотя она зачастую ведет себя так же с другими людьми. Еще одно объяснение заключается в том, что история избирательного размножения и выведения пород животных-компаньонов привела к неотении — сохранению инфантильных и детоподобных черт во взрослом возрасте, вроде больших глаз или лба. В итоге животные-компаньоны вызывают у нас такие же отеческие и материнские инстинкты, как дети.
ассистент-профессор кафедры социологии Калифорнийского университета
С социологической точки зрения эту проблему лучше всего рассматривать и изучать в контексте того, насколько комплексны и противоречивы наши взгляды и суждения в отношении животных. В нашем обществе некоторые животные завоевали определенный статус и признание. Мой любимый пример — собака. В большинстве стран собак не рассматривают как еду, однако не во всех. Мы привыкли к тому, что собаки живут в наших домах, порой даже спят в наших постелях, а мы их кормим. А где-то собак используют для защиты от хищников и воспринимают как грязных созданий, которых нельзя пускать на порог.
Те же львы пользуются в нашем обществе уважением: это животные, наделенные мифом, которых мы с детства видим в зоопарке или цирке. Мы — некое обобщенное коллективное «мы» — придерживаемся мнения, что они не могут быть едой и на них нельзя охотиться. Львы освящены нашей особой протекцией, хотя кто-то может возразить, что их эксплуатируют для развлечения публики. Америка, как и многие другие страны, не является их естественной средой обитания, а демонстрация этих животных призвана услаждать человеческий взор. Но сам факт того, что протесты против эксплуатации животных в цирке всё еще актуальны, говорит о том, что консенсуса по этому вопросу пока нет и далеко не все согласны, что животных не стоит выставлять на потеху обществу. Это всё еще серая зона, в которую попадают многие другие виды: дельфины, киты, слоны и так далее. Более того, запутанность нашего отношения к животным подтверждается тем, что нам свойственно ставить некоторых животных иерархически выше других. К примеру, лось или корова вызовут одну реакцию, а лев — несколько другую, потому что для кого-то первые попадают в категорию потенциальной еды.
Принято считать, что животные по своей природе невинны, но нам не свойственно наделять подобной невинностью людей
Тут важно прояснить, что я имею в виду, говоря о «нас». Во всех обществах существуют негласные правила. Ряд этих правил кристально понятен всем, но некоторые куда более туманны и оставляют пространство для интерпретаций. Например, на каком расстоянии друг от друга нужно стоять в очереди? Или стоит ли сбрасывать человека со счетов после одного свидания? Ответы на эти вопросы у нас есть благодаря годам социализации через семью, друзей и медиа. И хотя порой мы даже не способны артикулировать эти правила, мы точно чувствуем, когда кто-то нарушает. Некоторые наши взгляды в отношении животных предельно просты: мы не едим своих питомцев, а также не занимаемся с ними сексом (хотя это, желательно, касается всех животных). Но некоторые куда менее прямолинейны. Должны ли мы использовать животных для развлечения? Должны ли мы есть животных? И если да, то каких и как надо их убивать? Нужно ли запретить охоту? На каких животных дозволено охотиться и почему охотиться на одних зверей — это нормально, а на других — нет? Все эти вопросы и взгляды вступают в бесконечное противоречие друг с другом.
Так почему же изображение страданий животных вызывает куда более бурный отклик и гнев, чем такие же изображения людей? Принято считать, что определенные животные по своей природе невинны и должны находиться под нашей защитой. Но нам не свойственно наделять подобной невинностью людей. «Мы» до сих пор привыкли винить жертву в ее злоключениях и страданиях. Мы признаём, что животные не «нарываются» на убийство, но почему-то отказываем в этом людям. И наши реакции на страдания людей напрямую вызваны нашими взглядами на понятие «жертвы» в целом, а также ее расы, пола, гендера или классовой принадлежности.
руководитель программы исследования коммуникации людей и животных
Института животных и общества
Несмотря на то, что отдельные случаи зверства в адрес животных (вроде застреленного льва Сесила, питбуля Кейтлин, найденной с заклеенной скотчем пастью, безымянных котят, которых швыряли об стену, кролика Аллана, убитого в прямом эфире датской радиостанции, и так далее) привлекают внимание медиа и вызывают единогласной ужас, это вовсе не означает, что люди в целом куда больше переживают за животных, чем за людей. Да, нам заметно проще возмущаться отдельными случаями жестокости, чем бесчисленным количеством животных, которые каждый год становятся жертвами человеческой жадности, тщеславия или бессердечности. Психологи доказали, что чем больше цифра погибших или пострадавших (неважно, людей или животных), тем меньше наше сочувствие. Мы обращаем внимание на отдельных жертв, потому что нам проще осмыслить такой масштаб бедствия. Но дело не только в цифрах.
Фокусируясь на частных историях жестокого обращения с животными (или, наоборот, духоподъемных историях их спасения и исцеления), мы «искупаем» собственное равнодушие к более масштабным бедствиям и позволяем себе не думать о систематических кошмарах, подстерегающих животных в нашем обществе. Более того, осмелюсь сказать, что медийное освещение каждого отдельного яркого случая на самом деле маскирует институализированную жестокость по отношению к животным, которая не просто творится каждый день, но в которой мы пассивно виновны своим безучастием. Мы любим есть мясо, хотим думать, что товары, которые мы потребляем, безопасны для человека (хотя даже тесты и медицинские эксперименты неспособны в полной мере это гарантировать), мы покупаем, разводим и продаем животных без малейшего волнения об их будущем. А часть из нас просто убивает животных из спортивного интереса. И наше возмущение или ярость по поводу одного отдельно убитого зверя никак не поможет.