Почему хаус хромает что случилось
Почему доктор Хаус хромает
Содержание статьи
Серия-объяснение
В 21 серии первого сезона заведующая клиникой доктор Кадди заставляет Хауса прочитать лекцию студентам, заменить заболевшего преподавателя. В этот же день Хаус встречает в клинике свою любимую женщину, с которой он расстался 5 лет назад. На лекции Хаус в свойственной ему манере начинает загадывать студентам загадки. Он рассказывает им три разные истории, в которых пациенты обратились в клинику с болью в ноге. В конце серии оказывается, что одна из историй произошла в жизни Грега.
Он поступил в больницу с резкой болью в правом бедре, однако его лечащий врач, которым в тот момент была начальница Грега – Лиза Кадди, слишком поздно поставила диагноз. В ноге случился мышечный инфаркт, после которого нужно было ампутировать ногу до бедра. Хаус не позволил этого сделать, он верил, что сможет справиться, да и быть инвалидом в кресле он не хотел.
Из-за невыносимой боли Хаус попросил ввести его в медикаментозную кому. Когда Хаус не мог сам принимать решения, за него это делала любимая Стейси, которая согласилась на то, чтобы Хаусу вырезали большой участок пораженных мышц. Все надеялись на удачный исход событий, однако оказалось все не так радужно. Операция прошла не так уж и успешно.
Хаус теперь всегда хромает, а нога никогда не прекращает болеть. Доктор постоянно пьет обезболивающие, от которых он стал зависим. А любимая женщина ушла из-за изменений в его характере. Вечной спутницей Грега становится его трость, которую он с трепетом и любовью выбирает каждый раз в своем любимом магазинчике. В сериале появляются трости с изображением огня, с черепом вместо ручки и другие.
Развитие истории
Хаус оправдывает болью многие свои поступки, а также пристрастие к «Виккодину». В одной из серий последующих сезонов более подробно рассказывается об этой истории, а в 7 сезоне Хаус даже пытается вылечиться новым лекарством, из-за которого на месте старой раны появляются опухоли. Хаус боится признать поражение, он пытается вырезать опухоли сам, но в итоге едва не теряет сознание, успевая дозвониться Лизе Кадди.
В сериале есть множество моментов, связанных с болезнью Хауса и его возможным выздоровлением. После одной из операций, которая должна привести к восстановлению функций ноги, Хаус перестает чувствовать боль и несколько серий подряд катается на скейте, чем радует и в это же время настораживает не только подчиненных, но и главного врача клиники. Из-за пристрастия к обезболивающим Хаус попадает и в психлечебницу, а в одном из сезонов и в тюрьму.
кто знает, почему хаус хромает? что с ним случилось?
У Хауса случился инфаркт мышц правой ноги, но его лечащий врач Лиза Кадди поздно поставила ему диагноз. Хаус категорически отказался от ампутации конечности, так как он был уверен в возможности излечения без оперативного вмешательства, хотя и осознавал риск для жизни. Не выдержав усиливающейся боли, Хаус попросил ввести его в состояние медикаментозной комы.
Грегори Хаус вынужден ходить с тростью. Он часто оправдывает хронической болью в ноге свое настроение или поведение, а также свою зависимость от викодина. Хотя, по некоторым признакам можно предположить, что его боли носят психосоматический характер.
Он поступил в больницу с резкой болью в правом бедре, однако его лечащий врач, которым в тот момент была начальница Грега – Лиза Кадди, слишком поздно поставила диагноз. В ноге случился мышечный инфаркт, после которого нужно было ампутировать ногу до бедра. Хаус не позволил этого сделать, он верил, что сможет справиться, да и быть инвалидом в кресле он не хотел.
Из-за невыносимой боли Хаус попросил ввести его в медикаментозную кому. Когда Хаус не мог сам принимать решения, за него это делала любимая Стейси, которая согласилась на то, чтобы Хаусу вырезали большой участок пораженных мышц. Все надеялись на удачный исход событий, однако оказалось все не так радужно. Операция прошла не так уж и успешно.
Хаус теперь всегда хромает, а нога никогда не прекращает болеть. Доктор постоянно пьет обезболивающие, от которых он стал зависим. А любимая женщина ушла из-за изменений в его характере. Вечной спутницей Грега становится его трость, которую он с трепетом и любовью выбирает каждый раз в своем любимом магазинчике. В сериале появляются трости с изображением огня, с черепом вместо ручки и другие.
Наказание и искушение болезнью: что вызвало хромоту доктора Хауса? (2 фото)
Этот человек – главный герой одноименного сериала и обладает непростым характером. Есть у него и физическая хорошо заметная внешне особенность: доктор Хаус хромает. Что вынуждает его ходить с тростью и провоцирует боли в ноге?
Право на ошибку
Сериал про клинику и работающих в ней врачей – это способ оторваться от действительности и погрузиться в иную реальность. Успешность проекта подтверждает тот факт, что было снято целых 8 сезонов сериала.
Но историю с хромотой создатели поведали уже в конце первого. Заведующая клиникой попросила Хауса выйти на замену преподавателя и прочитать несколько лекций студентам. Лекция была посвящена пациентам с такой проблемой, и одним из них как раз и был сам доктор.
У Грегори случился инфаркт мышц правой ноги, но его лечащий врач Кадди с опозданием поставила правильный диагноз. Это заболевание очень серьезное и может спровоцировать инфаркт скелетных мышц или вызвать некроз кости либо полный или частичный некроз конечности.
От операции пациент отказался, поскольку твердо был уверен, что излечение возможно без хирургического вмешательства. Боль была настолько изматывающей, что Хаус попросил ввести его в медикаментозную кому. Пока он находился в таком состоянии, его возлюбленная Стейси, которая была доверенным лицом, дала разрешение на проведение операции по удалению омертвевших участков мышц. Такое вмешательство было компромиссным вариантом. В случае успеха удаленные участки постепенно восстановились бы, а неудачный исход сделал бы Хауса инвалидом. В результате так и произошло.
История болезни Грегори Хауса, рассказанная им самим. Медицинский комментарий.
Такую историю написать мы не сможем.
Нам мешают:
— фрагментарность сценария: ключевые с медицинской точки зрения данные опущены, т.к. утомили бы зрителя и отвлекли от развития сюжета;
— специфика съёмок: для показа операции важен не правильный хирургический доступ, а насколько эффектно выстроена мизансцена;
— трудности перевода: например, на экране субтитр «His MRI showed that the leg pain wasn’t caused by the self-injection, wasn’t caused by an infection», а русский голос за кадром вводит нас в заблуждение “Его томография показала, что боль в ноге не была вызвана самоинъекцией – она была вызвана инфекцией”.
Но главное препятствие – субъективность Хауса. Все лгут. И он – не исключение.
Хаус, виртуозный трепач, влёгкую отбарабанил бы два учебных часа на заданную тему взамен постылого поликлинического приёма.
Но рядовая лекция стала захватывающим дух, сносящим крышу психоделическим шоу, потому что по пути на кафедру Грег увидел Стейси.
Эта нежданная встреча через 5 лет после разрыва – шедевр Хью Лори. Гиперподвижное лицо застывает, солирует взгляд. Soulful eyes. 
Он сочиняет три диагностические задачки, на ходу добавляя и убирая персонажей, симптомы и обстоятельства. Достаётся всем: он стебётся над коллегами, придумывая для них нелепые приключения вроде поиска змей в бескрайних полях, оскорбляет студентов, издевается над педагогическими принципами и несовершенством медицины.
И сводит счёты. Со Стейси. И с самим собой.
Последняя из трёх историй, которую поведал студентам доктор Хаус – это история его собственной трагической врачебной ошибки.
В приёмный покой клиники Принстон-Плейнсборо залетела прелестная бабочка, Кармен Электра. Боль в стройной нижней конечности возникла во время игры в гольф. Варикоз на фоне беременности и автокатострофа исключаются, самый вероятный источник боли – повреждение опорно-двигательного аппарата из-за чрезмерной физической нагрузки. С этого предварительного диагноза начинается история болезни.
Красота пациентки отвлекает от клинического мышления, и бабочке пришлось внезапно окуклиться в заурядного мужчину средних лет. Он орёт от боли. Обстановка накаляется. Врачи топчутся на месте, запутавшись в диагнозах. Пока они дискутируют, мужик хватает шприц и всаживает себе через штанину в бедро 50 мг димерола (наркотический анальгетик). Поступок вполне хаусовский. Боль уходит, уходит и мужик.
Но он возвращается: стало хуже. Врачи почти уверены: симулирующий наркоман. С затаённым мстительным злорадством берут мочу катетером (крайне неприятная манипуляция). Мужик терпит, стиснув зубы – значит, болен взаправду. Ухудшение состояния расценивают как проявление присоединившейся инфекции. (А вот не надо было, батенька, казённый шприц сквозь антисанитарные штаны втыкать!) Назначают антибиотики и постельный режим.
Как положено в сказках, герой мучается три дня и три ночи.
На четвёртые сутки, сопоставив изменение цвета мочи и высокий уровень креатинкиназы в анализе крови, пациент делает логический вывод: его почки повреждены миоглобином, который попадает в кровь из распадающейся мышцы.
И – опа! – из куколки мужика выползает личинка. Это, наконец, Хаус.
Ему уже совсем худо. МРТ выявляет тромбированную аневризму артерии нижней конечности. Что это значит?
Без крови нет жизни, нет кислорода, нет клеточного дыхания.
Если мышце перекрыть кислород – она быстро умирает.
Гибель обескровленной мышцы называется “ишемический инфаркт”.
В запущенных случаях
ампутация неизбежна.
Но Хаус категорически против ампутации:
«Я люблю свою ногу. Она со мной сколько я себя помню. Я не позволю её отнять!»
Итак, точный диагноз – с опозданием на 4 дня – установлен.
Ишемический инфаркт мышцы правого бедра.
Счёт идёт уже не на сутки, а на часы и минуты.
Самый простой и надёжный выход – ампутация конечности. Отсечь мёртвое, дабы спасти живое.
Пациент Хаус возражает. Он требует щадящей операции шунтирования, восстановления кровотока в обход поражённого участка. Это сохранит ногу. Но.
Хаус упорствует, и врачи вынуждены согласиться.
Перед операцией он пишет маркером на ноге: «не эту ногу». Стейси не была бы юристом, если б не написала на другой: «и не эту тоже» (что не запрещено, то разрешено, а бережёного бог бережёт).
Мы видим, как в опер. зале хирург вводит в артерию зонд – тоненькую гибкую «проволочку» с захватом на конце.
Тромбэктомия:
Тромб извлечён, кровоток восстановлен.
Теперь главное – выжить.
Ночь в реанимации. Действие наркоза закончилось, Хаус мечется от невыносимой боли.
Стейси, не смыкая глаз, ухаживает за ним.
Время идёт, но больному не становится лучше. Патологические процессы развиваются в сердце. Оно бешено колотится и … срывается.
Перед провалом в небытиё Хаус успевает заметить тревожные изменения ЭКГ и позвать медсестру.
Его сердце остановилось.
«Фактически более 1 минуты пациент был мёртв».
Глазами души Хауса мы видим, что истории №1 и №2 имеют, в общем-то, счастливый конец. Девушка, которая, казалось, была обречена, снова играет в волейбол, а фермер на протезе гуляет с любимой собачкой. Смотри, Грег, и без ноги можно быть счастливым.
Свой трансперсональный полёт Хаус расценивает как иллюзию, биохимическую реакцию угасающего мозга. «Эта гипотеза меня устраивает, потому что сей опыт практически не влияет на мою жизнь».
Всем уже ясно, что его решение ведёт в тупик.
Почему он так страшно рискует? Объяснений нет. Можно только догадываться.
Каков был бы исход такой операции?
Судя по локализации, произошёл тромбоз в бассейне правой боковой артерии, огибающей бедренную кость. 
Нарушено кровоснабжение четырёхглавой мышцы бедра.
Это самый крупный и сильный скелетный мускул. Он обеспечивает сгибание бедра в тазобедренном суставе и разгибание голени в коленном суставе. Вероятно, затронута и мышца-напрягатель широкой фасции, она участвует в cгибании и отведении бедра. Оба сустава останутся подвижными, и можно будет ходить, опираясь на трость, а при необходимости, скажем, перекинуть ногу через седло мотоцикла – помочь себе руками.
Мелкая неприятность по сравнению с вечным покоем.
Однако, вопреки логике, Хаус неумолим.
«Я справлюсь с этим».
Почти в каждой серии мы наблюдаем, как Хаус игнорирует мнение пациентов и ломает их через колено, добиваясь своего. Выбор Хауса всегда базируется не на общественной морали, профессиональной этике или нравственных принципах конкретного человека, а исключительно на медико-биологической целесообразности. Мой больной должен жить. И точка.
Ему плевать на мнение окружающих (в том числе и больного), он врёт или скрывает правду, шантажирует и маневрирует, нарушает всё и вся, потому что непоколебимо уверен в своей правоте.
Ну вот и аукнулось.
В Принстон-Плейнсборо не нашлось хирурга, равного Хаусу по силе характера.
Равной оказалась его женщина, Стейси.
Она нашла выход из безвыходной ситуации.
Боль безостановочно терзает Хауса, терпеть её – свыше сил человеческих.
Чтоб получить передышку, он просит погрузить его в лекарственную кому.
Это решение далось ей нелегко. Она сознаёт, что нарушает волю Хауса и он этого никогда не забудет. Она подавлена, и Кадди её утешает: «Вы спасаете ему жизнь».
Они заключают договор (заговор?) за спиной больного.
— Да не за что тебе просить прощенья. / Ни о чём не жалей.
Операция прошла успешно. Реконвалесцент сохранил ограниченную трудоспособность. Хронический болевой синдром, по поводу которого он принимает опиаты перорально – неясного генеза. То ли неврологический, то ли невротический.
На этом история №3 обрывается.
HOUSE M.D. мчится дальше, оставляя чувствительного зрителя с разбитым сердцем, а внимательного – с кучей вопросов.
Попробуем разгрести эту кучу и обозначить некоторые тёмные места и белые пятна в истории болезни Грегори Хауса.
Две стороны его личности.
Гольфистка – женская ипостась Хаусовой души – рождена, чтоб покорять и очаровывать. (С трудом удерживаюсь от развития темы.)
Это его Анима. Или, если хотите, его Эрос.
Сумрачный мужик – мужская ипостась, Анимус.
Резкий, нетерпеливый, агрессивный бунтарь-анархист. Если хотите, его Танатос.
Впрочем, у него есть и другие генетические дефекты.
Когда его приняли на работу – до или после инцидента?
Тут интересно отметить, что к началу сериала у Хауса есть две специализации: по нефрологии и инфекционным болезням.
Такое встретишь нечасто, специальности не смежные.
Нефрология – один из самых формализованных, “математичных” разделов терапии.
Важную роль играют инструментальные исследования,
врачебная тактика базируется на анализе
колебаний процентного содержания компонентов биологических жидкостей и т. п.
Хаус попал к Лизе Кадди на контроль
как конфликтный больной или они знакомы со студенческой скамьи?
(Отсутствие в американском языке «ты» и «вы» дико раздражает.)
Он проморгал свой диагноз, когда ещё не имел специализации диагноста? Может, именно Кадди открыла его истинное призвание, приняла в штат и создала «под него» отделение – после эпизода с желудочковой тахикардией?
Самое пронзительное в этом эпизоде – вовсе не странствия души во времени и пространстве, это как раз банальность.
Торкает, когда человек на пороге смерти не призывает Господа, не шепчет «мама» или чьё-то женское имя, а произносит: «я ошибся». Ошибся в прогнозе. На несколько секунд.
Можно объяснить это стремлением сохранить самость и цельность, комплексом тотального контроля, неврозом цели, ну или там детской травмой в результате экзистенциального ужаса, пережитого во время первого визита к дантисту. (Кстати, многие приходят в медицину, чтобы преодолеть подсознательный страх перед белым халатом – например, Чейз).
Можно предложить и другие гипотезы.
Но версию о тяге к саморазрушению сразу отметаем. Он хотел жить и яростно боролся за жизнь. За полнокровную жизнь здорового и сильного мужчины, а не удел инвалида.
Для достоверной истории болезни нам явно не хватает объективных данных.
Легко представить другие «Три истории»:
глазами Грега, Стейси и, скажем, Кадди.
То, что изложено в лекции и
показано на экране в 21-й серии – это трансляция Дэвидом Шором
потока сознания Грегори Хауса.
Все имеющиеся у нас факты – это только его интерпретация фактов. И мы строим наши версии на основе его личной версии событий.
Но несомненно, что:
студенты получили незабываемый урок,
мы, зрители, получили катарсис,
и, сойдя с кафедры, Грег позвонил Стейси и назначил встречу.
Прошло 5 лет.
История болезни и врачебной ошибки, рассказанная Хаусом в первом сезоне,
получила неожиданное и мучительное продолжение в финале 6-го сезона.
Что у доктора Хауса с ногой?
сколько смотрю, до сих пор не могу понять, что же все-таки случилось с его ногой?
Ему была сделана операция на ноге из-за инфаркта четырёхглавой мышцы правого бедра. После этого нога у него стала болеть. От болей он спасался обезбаливающим. Нередко он принимает его в больших дозах чем требуется. Появилась зависимость от этого лекарства.
Инфаркт мышцы бедра у него был. Он не хотел делать операцию по удалению омертвленной мышцы, но его жена дала согласие на проведение данной операции, в результате чего после удаления мышцы он начал накульгивать и чествовать боль. В одной из серий он рассказывает о своей болезни на лекции практикантам, некто с них не смог поставить диагноз, а сделала это вошедшая в аудиторию Кэмерон.
В одной из серий Хаус попал в больницу с очень сильной болью в ноге. Врач, которую звали Лиза Кадди поставила ему неправильный диагноз, а точнее невовремя определила что именно у Хауса с ногой. Итог, у Хауса случился мышечный инфаркт ноги и даже грозила ампутация. Хаус отказался от ампутации ноги и ему вырезали большую часть мышц, операция тоже прошла не на «ура» и он остался хромым и к тому же испытывающий постоянную, сильную боль в ноге. От сильных болей Хаус вынужден принимать сильнодействующие, обезболивающие препараты.
Были определенные проблемы со здоровьем. Затем операция, из за которой всю оставшуюся жизнь Хаусу придется ходить с палочкой. Боли в ноге дают о себе знать и именно поэтому Хаус принимает сильные обезболивающие. Нога и лекарства наверняка сказались на его характере, потому что он у Хауса был скверный. Но это не мешало ему оставаться хорошим врачом.
Сейчас как раз пересматриваю сериал. Доктор Хаус хромает после проведенной операции на четырёхглавой мышце правого бедра. Ему вовремя не диагностировали инфаркт мышцы бедра, что привело к повреждению мышечной ткани. Хаусу удалили мертвую ткань, но из-за этого он был обречен на хромоту.
Теперь он ходит с тростью, испытывает постоянные боли и поэтому вечно пребывает в отвратительном настроении (хотя доктор и раньше не был подарком).